– Встаньте! Я не Бог и не дочь Божья! Кто вы?

– Я лама Ли, – покорно произнес лама.

Милана посмотрела пристально на ламу Ли и обратилась к Цыню, – Цынь, ваши ученики отважные воины, к сожалению двадцать шесть человек погибло. Я благодарна вам за все, но у меня больше нет сил и времени воскрешать их. Хоть они отдали за меня свои жизни. Я должна покинуть вас, как можно быстрее, чтобы уберечь ваш народ от дальнейшей опасности. Лама Ли вы должны мне дать ответ! – она обратилась к ламе не делая паузы.

– Но на какой вопрос?

– Что мне делать?

– Как я могу знать, это вы должны знать, что нам делать!

– Кто может это знать? – Милана продолжала задавать вопросы.

– Это могут знать только наши предки, которые могут принять нас в пещере – сомати. Но еще не было ни одного случая, чтобы кто-то из смертных людей мог проникнуть туда. Эта пещера для душ мертвых.

– Вы должны отвести меня в пещеру. В пещеру сомати! Срочно!!!

– Но ни один смертный не может проникнуть туда.

– Я могу! – жестко ответила Милана.

– Ну, может, мы сначала поговорим с вами. Ведь такая возможность выпадает раз в жизни, – сказал лама Ли.

Ли хотелось показать себя очень умным, образованным, достойным высших похвал. Но Милана была на пределе. Увидев кровь, боль и муки. Ее мировоззрение сильно изменилось. Она почувствовала, что стала жесткой.

– Нет! Мы идем прямо сейчас! – она сказала это таким тоном, что стало жутко, не только ламе Ли, но и ламе Цынь, потому что теперь он был намерен идти с ней до конца.

– Я иду с вами, – сказал Цынь.

– Зачем? Я сам отведу миссию в пещеру – сомати.

– Я не миссия, – сказала Милана, хотя по моему это бесполезно говорить ламе Ли, – она подумала про себя.

– Я буду служить, и помогать ей. Я этого хочу, если конечно она не возражает, – сказал Цынь.

– Я не возражаю, – она ответила, не глядя на мастера Цынь, быстро собирая в рюкзак кое-какие пожитки. Ей очень хотелось как можно быстрее попасть в эту пещеру. Что-то очень сильно требовало ее это сделать. Теперь у нее появилась другая цель. Добраться до этой пещеры.

– И мы тоже пойдем с тобой! – закричали мальчики.

– Да как вы смеете! Мальчишки! Так непочтенно обращаться к миссии.

«Я не миссия »: – хотела повторить Милана, но передумала. На этом языке ей было легче общаться с ламой Ли.

– Они дети. Прошу вас, называйте меня Милана. Вы же боитесь, что вас узнают не нужные вам люди, вот и я хотела бы попросить вас, не произносить так громко, что я миссия – спокойным тоном она ответила ламе Ли.

– Можно мы пойдет с тобой? – с надеждой спросили мальчики.

– Вы должны спрашивать не у меня, а у вашего отца.

Мальчики взмолились к Цыню. Немного помучив мальчиков своим молчанием, он ответил,

– Хорошо, но раз вы идете с нами, быстро соберите провизию нам в путь. И по дороге расскажите мне, откуда у вас такие синяки.

– Лама Цынь, я считаю это опасно брать юнцов с нами, – недовольно, сказал лама Ли.

– Простите лама Ли, но я считаю будет опаснее оставить их здесь одних. Я очень хорошо знаю этих сорванцов.

Мальчики переглянулись друг на друга и помчались со всех ног собирать провизию в путь. Лама Цынь боялся оставлять мальчиков одних. Его чувство подсказывало, что он должен взять их с собой. Всякое может случиться. Если что-нибудь произойдет страшное, ему хотелось чтобы мальчики были рядом с ним, чтобы он смог их защитить.

ПОСЕЩЕНИЕ ПЕЩЕРЫ ПРИЗРАКОВ

У Автония сердце разрывалось от досады, что он не успел застать ламу Ли. Он не чувствовал усталости, он все шел и шел вперед. Вдали появились маленькие дымки. Это была деревня ламы Цынь. Наконец я найду этого неуловимого ламу Ли. Чем ближе он приближался, тем тревожнее у него становилось на сердце. Когда он вошел в деревню, то увидел много раненых людей. Он начал расспрашивать их. Теперь Автоний отлично говорил по-тибетски, и весь его вид располагал к себе.