Даруйте мне благословение,

Чтобы я был свободен от препятствий!

Беспредельные, как пространство,

Зонты, победные стяги, музыка,

Балдахины, занавеси и прочие вещи

Исходят из моего ума, и я подношу их.

Даруйте мне благословение,

Чтобы мое постижение упрочилось!

От пробудившегося Джнянагарбхи

Я услышал о великой тантре Гухьясамаджи.

Я постиг ее как слияние упаи и праджни,

Я постиг ее как ключ к дхарме,

Я постиг ее как океан тантры.

Я получил и материальные дары, и наставления.

Позволив расти дереву своего сердца,

Я вырастил на нем листья безупречной дхармы.

Обладая пятью мудростями,

Я принесу пользу живым существам.

Радостно отправиться по лучшему пути из пяти ступеней.

Ясный свет, иллюзорное тело и сон —

Ты даровал мне все эти бесценные учения.

Джнянагарбха, ты очень добр.

С этого момента и до полного достижения

Несравненного пробуждения,

Венчай мою макушку, словно корону,

Драгоценными камнями великого блаженства!

Ты неотделим от моего сердца.

Освободившись от грусти и страха,

Я ищу в тебе прибежища.

Поймав меня на сверкающий крюк сострадания,

Пожалуйста, развей темноту моего невежества.

Прошу, прими мои тело, речь и ум!

Такую молитву вознес Марпа.

Завершив изучение отцовской тантры, Марпа сделал подношение, чтобы отплатить гуру за доброту, и порадовал его практикой тела, речи и ума.

Затем Марпа отправился в Пуллахари. По пути он зашел в один храм, где и встретил Нё Лоцзаву, который спросил:

– Марпа, что ты изучал с тех пор, как мы встречались?

– Я изучал отцовскую тантру.

– Тогда давай сравним наши познания.

Так они сопоставили знания и Марпа победил.

– То, что нам нужно, – это материнская тантра, которую называют Махамаей. Это учение включает в себя устное посвящение в неподвижность нади, движение праны и упрочение бодхичитты. Гухьясамаджа уже распространена в Тибете.

Когда Нё начал цитировать «Махамайю», Марпе было нечего сказать. Поэтому он вернулся к Наропе и совершил перед ним простирание. Наропа сказал:

– Ну как, тебе удалось понять Гухьясамаджу?

– Я полностью удовлетворен обретенным знанием Гухьясамаджи. Но по дороге обратно я встретил друга и хотя в ходе спора о Гухьясамадже я превзошел его, в дискуссии о Махамайе мне нечего было сказать. Пожалуйста, научи меня Махамайе!

– Я мог бы научить тебя и Гухьясамадже, но не было подходящего момента, и потому я отправил тебя к Джнянагарбхе. Позже, когда придет срок, я сам дам тебе Гухьясамаджу. Я знаю и Махамайю, но на острове в ядовитом озере живет мастер материнской тантры. Его называют славным Шантибхадрой, еще он известен как Куккурипа. Сын мой, наверное, следует отправить тебя к нему.

Когда ученики проводили ганачакру, Наропа, сделав мудру, вытянул руку в сторону кладбища. В тот же миг перед ним предстали три кладбищенских йогина, явившись с кладбищенских земель Сосадвипы. Наропа сказал:

– Я собираюсь отправить сына Марпу на остров в ядовитом озере, что на юге. Вы трое дайте ему благословение, чтобы на его пути не возникло препятствий.

Первый сказал:

– Я смогу защитить его от ядовитых змей.

Второй сказал:

– Я буду защищать его от свирепых диких зверей.

Третий сказал:

– Я буду защищать его от опасности, исходящей от злых духов.

Наропа сказал Марпе:

– Отсюда до острова в ядовитом озере – путь длиной в полмесяца. Ядовитая вода сначала доходит до щиколоток, потом до колен, потом до бедер, и, в конце концов, придется плыть. Плыви от ствола к стволу. Если два дерева растут вместе, проходи между ними. Когда выйдешь хоть на немного открытый участок земли, там и заночуй. Куккурипа покрыт шерстью, лицо как у обезьяны. Цвет лица отвратителен. А еще он может превращаться во что угодно. Скажи ему, не теряясь, что тебя прислал Наропа, и проси дать тебе учение Махамайи и прочие учения.