Я потратил целую ночь, что бы погулять по каменному городу, где было столько памятников, столько вкраплений драгоценных камней в стены, каменных лестниц, и столько фонтанов, что, наверное, на всем острове не сыщется. Дром был потрясающе красив в ночном блеске звезд. Башни, аккуратные, тоненькие, черными полосками выделялись на фоне темно-синего неба, улицы, идеально выметенные, таили в себе множество шагов великих людей, которые здесь гуляли, наслаждаясь горным воздухом, легкий свет в красноватых окнах – все это придавало городу невообразимую жизнь. Но, несмотря на тишину, улицы не были пусты. Какие-то рабочие перетаскивали мешки, на углах некоторых зданий стояли женщины странного вида, не вызывающие никаких чувств, кроме отвращения, по серым камням сновали крысы. Дром потрясал своими противоречиями, и я понял, почему здесь далеко не все хотят жить – здесь была лишь видимость благополучия, а все, что было совсем не к лицу городу, загораживали драгоценными вкраплениями и богатой жизнью.

Так я расстался с Нередом и его отцом, и, найдя утром бродячий цирк, отправился вместе с ними дальше, в столицу. Они даже сначала не хотели брать с меня денег, но мне было неудобно, и я все же заплатил.

Мне вновь повезло, теперь моим проводником по незнакомому миру был старик-жонглер, рассказывающий мне про все, что знал, особенно про те места, где мы проезжали. За два дня витиеватых и узких горных дорог я услышал не одну легенду. О поющих душах погибших в этих неприятных землях людей, о разрушенной крепости, которую никто так и не смог взять штурмом, о волшебных растениях, которые за день разрушали прочнейший камень. В ответ на рассказы я забрасывал своего собеседника вопросами.

– Скажите, а почему Дром стоит не на берегу моря, а рядом с горами, и почему здесь не налажена морская торговля, хотя до моря меньше дня пути? – задал я мучивший меня вопрос. – Зачем вообще ехать по опасным дорогам гор, можно было их обогнуть, и доехать до Кальгона по прямой?

– Много вопросов сразу, юноша. Но я отвечу тебе. Шепчущий залив, что находится на юге острова Ласса, безусловно, прекрасное место для судов, он достаточно глубок, и построить вдоль него несколько больших портов было бы очень выгодным предприятием. Но пляж этого залива проклят, и на его песке не остается следов – каждый, кто ступит на него, непременно будет затянут под землю, и умрет. Этот пляж продолжается от мыса Черон, покрытого сосновым лесом, до мыса Герехорн, а дальше начинаются неприглядные серые скалы с редкой и едва живой растительностью. Это скалы морских слез, а сразу к северу от них место, куда никто не любит ездить, если есть возможность его обогнуть. Это Черная Пустошь. Вопреки россказням и байкам эти места не так уж опасны, и непременно придется проехать через них, если уж решился на путешествие до юго-западной оконечности острова, не платя пошлины за проезд через столицу. В Черной Пустоши не раз пытались обосноваться, но никому это не удалось, больно неплодородны эти земли.

– А как едем мы, если уж не решились проехать по безжизненной земле?

– Посмотри, – продолжил старик, указывая вперед на зеленые просторы, – это священное место. Здесь произошло рождение первого из династии Виирен, поэтому поля так и называются. Династия Кальгон правит всего пару сотен лет, а до них правили Виирены, а до Вииренов – Морлгои, а до них еще кто-то, не помню кто. Недавно король пожаловал недалеко отсюда большие земли своему первому дорину, некоему Санверу. Но святыня настолько огромна, что и его владения теряются в ней.