– Дай-ка, я посмотрю, – сказала она и взяла кролика на руки. – Не я. Похоже, тебе досталось от какого-то пса. Составишь мне компанию?

Кролик ответил: «Да». По крайней мере, он не вырывался из рук.

– Славно, – продолжила Софи и раскинула на траве тонкий плед.

– Не так быстро, Этьен. Не так быстро.

Месье Саджер разговаривал со своей собакой, медленно двигаясь за ней под припекающим солнцем. Спаниель то и дело срывался вперед, теряя терпение. Он четко вёл след беглеца, улавливая молекулы, еще недавно бывшие на кролике. Кровь, жир, шерсть и ещё сотни запахов прямой линией вели охотников к двенадцатой лунке. Но прихрамывающий хозяин недовольно свистел и приходилось возвращаться.

– Не так быстро, пёс, пожалей меня. Вы молодые… Вы спешите. Хм… – обратился он к собаке. – Что ты ответишь? Что ты можешь ответить, тебе нужен только этот кролик. Всем нужны кролики. Я выбрал правильное занятие.

Спаниель визгнул и бросился со всех ног по короткому сочному газону.

– Стой! Стой, ты куда! Вернись, вернись, я тебе сказал, глупая собака! — закричал фермер псу, услышавшему слово «кролик» и решившему, что можно снова вырваться вперед.

– Этьен, негодная собака, ко мне! Я не собираюсь идти в одиночестве.

Спаниель нехотя остановился и стал дожидаться хозяина, обернув голову в его сторону и выпустив почти до травы свой мокрый язык. Солнце жгло. Оно не делало поблажек ни собакам, ни старикам. Месье Саджер прошёл еще немного и остановился. Затем присел на корточки. Этьен рванул со всех сил к человеку.

– Ничего, ничего. Сейчас отпустит. Я не из тех, кто умирает на глазах собаки. Прекрати! Стоп!

Этьен взялся спасать хозяина своим языком, вылизывая человеческое лицо.

– Отпустило, пойдём. Чудесная слюна, Этьен! Мы бы разбогатели, если бы упаковали её в баночки от таблеток. У тебя на языке, – человек хотел продолжить и сказать «любовь», но постеснялся произносить столь личное слово вслух, – бескорыстное чувство. Но это у собак. Люди требуют взамен! Всегда… Ты думаешь, он хоть раз произнес… Хоть раз написал мое имя, хоть в одном журнале. В своем Инстаграм? Нет! Только: «ресторан Клода Саджера», «кролик Клода Саджера». Да, это и моё имя. Но! Но он пишет… Жирными буквами между строк – «младшего». Я умею читать между строк! Это жирные буквы. И вот теперь он ещё вздумал сам их убивать! Где ему заблагорассудится. В Сиднее или Токио. А я? Что мне? Гладить их и кормить. Вот, что мне остаётся! Гладить и кормить или… Или снова браться за камеру.

Кролик спал, прижавшись к ногам Софи. Мир стремительно наполнял его мозг. Вот теплое человеческое тело, мягкое и нежное. Совсем не похожее на шершавые руки, кормившие и трепавшие его за уши всю предыдущую жизнь. И аромат. Пьянящий аромат. В нем был ладан, грейпфрут, амбра, ваниль и еще много чего. Узнать эти оттенки сложно даже повидавшему мир человеку, что говорить о кролике, никогда прежде не покидавшем своей клетки.

Знаем ли мы, что снится животным? Как выглядят их сны? Нет. Но позволим себе представить. Например, – клетка. А в ней собаки. А вот кролик без ушей. Человек пытается его взять, но не может. Брать не за что. Вот – шаги и знакомый голос человека с шершавыми руками: «Этьен, нельзя. Иди сюда, сюда!»

– Этьен! – переходя на хриплый крик, прокричал собаке месье Саджер. – Здравствуйте, мадмуазель! Похоже, Вы приютили моего кролика.

Дремота еще не прошла. Перед девушкой стоял разрушенный временем и собственным эго пожилой человек. Почти старик.

– Кролика, – повторил месье Саджер тихим, чуть дрожащим голосом. – Вот этого беглеца, который прячется под вашими ногами. Я ваш сосед. Саджер. Фермер… Как раз выращиваю кроликов.