Потом я забыл о ней. Десять лет я путешествовал по стране. И однажды в одной из деревушек Раджастана тот святой пришел, чтобы встретиться со мной. Его имя показалось знакомым, и вдруг я вспомнил его книгу. Я спросил, зачем он пришел. Он сказал: «Я пришел, чтобы узнать, что такое медитация». Я ответил: «Я помню вашу книгу. Я помню ее очень хорошо, потому что она произвела на меня впечатление. За исключением нескольких недостатков, показывающих, что вы никогда не медитировали, книга совершенно правильная – правильная на девяносто девять процентов. И сейчас вы пришли сюда, чтобы узнать о медитации. Вы никогда не медитировали?»

Он смутился, потому что его ученики тоже были там. Я сказал: «Будьте откровенным. Потому что, если вы скажете, что знаете медитацию, я не стану говорить об этом. Кончено! Вы знаете. В этом нет необходимости. Если вы откровенно скажете – хотя бы раз будьте откровенными – если вы скажете, что никогда не медитировали, только тогда я смогу вам помочь в медитации». Это была сделка, поэтому ему пришлось признаться. Он сказал: «Да, я никогда никому не говорил об этом. Я прочитал много книг о медитации, все древние священные писания. И я учил других – вот почему я чувствую смущение перед своими учениками. Я учил медитации тысячи людей, я писал о медитации книги, но я никогда не медитировал».

Вы можете написать о медитации целые книги, но никогда не встретиться с пространством медитации. Вы можете быть очень убедительными в словах, вы можете стать очень искусными в абстракциях, в умных доводах, но вы можете забыть совершенно, что все то время, пока вы оставались вовлеченными в эту интеллектуальную деятельность, было растрачено впустую.

Я спросил старика: «Как долго вы интересуетесь медитацией?» Он ответил: «Всю свою жизнь». Ему было почти семьдесят. Он сказал: «Когда мне было двадцать, я принял саньясу, я стал джайнским монахом. С тех пор пятьдесят лет я читал и читал, и думал о медитации».

Пятьдесят лет размышления, чтения и писательства на темы медитации; обучения людей медитации – и при этом сам он ни разу не испытал, что такое медитация!

Так поступают миллионы людей. Они говорят о любви, они знают всю поэзию о любви, но они никогда не любили. Даже если они думали, что любят, они не любили. Их любовь была от головы – не от сердца. Люди продолжают жить, упуская жизнь. Жизнь требует храбрости. Нужна храбрость, чтобы быть реалистом, нужна храбрость, чтобы двигаться с жизнью туда, куда она ведет, потому что ее пути не размечены, карты не существует. И нужно идти в неизвестное.

Жизнь можно понять, только если вы готовы идти в неизвестное. Цепляясь за известное, вы цепляетесь за ум, а в уме нет жизни. Жизнь не ментальна, не интеллектуальна, она тотальна. В вашей жизни должна быть тотальность, нельзя просто думать о жизни. Думать о жизни не значит жить. Берегитесь этих «мыслей о…». Вы продолжаете думать о том и о сем. Есть люди, думающие о боге, есть люди, думающие о жизни, есть люди, думающие о любви. Есть люди, думающие о том и о другом.

Состарившись, Мулла Насреддин пришел к врачу. Он выглядел очень слабым, и врач сказал ему:

– Здесь поможет только одно. Вам нужно сократить свою любовную жизнь в два раза.

– Хорошо, – сказал Мулла, – в два раза меньше о ней говорить или в два раза меньше думать?

Самое главное – не становитесь профессором лингвистики, не становитесь попугаем. Попугаи – это профессора лингвистики. Они живут словами, понятиями, теориями, теологиями, а жизнь продолжает проходить мимо, ускользая у них из рук. Потом они вдруг начинают бояться смерти. Если человек боится смерти, знайте наверняка – он упустил жизнь. Если бы он не упустил жизнь, не было бы никакого страха смерти. Человек, который прожил свою жизнь, будет готов прожить и свою смерть. Он будет даже почти очарован явлением смерти.