Примерно через час я уже сидела на вышеупомянутой лавке и молча ждала. Мимо проходила милая парочка с огромными рюкзаками – в этом районе люди в таком образе казались персонажами из кино, что мы уже успели испытать на себе. Мы не могли не удивиться друг другу. Завязался разговор. Ребята были уставшими и спешили домой. Не углубляясь в вопросы, поинтересовались, есть ли нам, где ночевать? И на единогласное «неа», позвали к себе. Такие худые, улыбчивые и дружелюбные. Три года они путешествовали по Южной Америке, чтобы найти свое идеальное место для жизни, и именно в этот день возвращались домой. Завершить дела, так как место нашли… Ни Колумбия, ни Перу, ни Мексика не вдохновили аргентинцев так, как маленькая деревушка в зелёных горах аргентинского штата Кордоба. Всё, что нам сообщили новые знакомые, один маленький, но главный секрет: «Это самое удивительное место во всей Южной Америке, в котором нам хотелось бы жить. Поезжайте посмотреть – не пожалеете.»

Через пару недель дорога привела нас в эту деревню. Честно говоря, мы стартовали из города автостопом в сторону водопадов на границе с Бразилией. Но промахнулись автобусом – тот доставил нас на трассу, ведущую в ту самую Капишу-дель-монте. Каких-то 700 км от Буэнос-Айреса. Мы прибыли вечером в разгар ярмарки, где поток местной жизни сразу вобрал нас в свою творческую атмосферу. Музыканты, артисты, мастера рукоделий, концерты фолк-музыки под открытым небом. Вокруг экодома причудливых форм и сады свежих фруктов. Древние скалы с пещерами, зелёные заросли, тропа водопадов, создавших природные ванны с прохладной водой. Само поселение едва ли было отмечено в путеводителях. Сюда приезжают в основном аргентинцы из городов, иногда встречаются американцы, которые любят пересекать ЮА на машине. Оказаться в Капише – это был большой вздох облегчения. И правильное место. Когда видишь саму жизнь, как чудо, никогда не знаешь, куда приведёт следующий шаг.

Израиль

Я приехала навестить друга в небольшой деревушке на севере Израиля. Минутах в десяти от дома бил холодный источник с чистой водой, прямо в овраге меж полей с виноградником. С утра пораньше я отправилась освежиться. Вокруг никого – красота. Только устроилась в этом природном бассейне, как меня настиг раздирающий звук сирены «уиу-уиу-уиу». Через пару секунд посыпались мысли: может, это военная тревога? Атака? Бомбардировка? Такой страх заставит пробежать десять км без подготовки. Ум поспешил вступить в обсуждение множеством голосов:

– Скорее, в бомбоубежище!

– Но где оно?

– Надо спасаться!

– Какая нелепая смерть!

– Говорили, не надо ехать в Израиль.

– Что делать?

– Есть здесь кто-нибудь?

– Почему эта сирена не замолкает?

И всё это в момент. Я хватаю рюкзак с полотенцем, взбегаю на верх оврага и замечаю вдали виноградарей, укутанных в солнце непроницаемые одежды, как ни в чём ни бывало продолжающих собирать урожай. И снова вступает ум:

– Странное дело…

– А они услышат, если им крикнуть?

– Может быть, это глупо?

– Но жизнь важнее…

– Их надо предупредить.

– Или бежать домой?

На этой мысли сирена умолкла. Виноградари продолжали работать. Сердце – отстукивать ритмы самбы. Желания продолжить водные процедуры не возникало. Вернувшись к дому, я разузнала у друга, что всё это значит. День памяти Холокоста. Сирена, а после – традиционная минута молчания.

Мёртвое море…

Самое живое из всех живых и живородящих…

Спрятанное меж сухих камней пустыни,

Отражающей ночью послания звезд…

Нескончаемых, великолепных,

Вторящих совершенству Вселенной.

Мёртвое море… И «шахар» – момент до рассвета,