На следующий день профессор Крутов проснулся рано. Накануне он постирал и выгладил свою единственную белую рубашку. Привел в порядок видавший виды черный костюм. В какой-то небольшой лавочке он даже приобрел бабочку, которая неплохо гармонировала с его костюмом. Федор Иванович самым тщательным образом готовился к встрече с профессором Буржэ. Почему-то он волновался перед ней, как, пожалуй, никогда в своей жизни. Профессор Крутов хорошо помнил, как выглядел профессор Буржэ, когда в 1916 году он посетил Санкт-Петербург. Сколько они вместе гуляли по городу и какие темы часами обсуждали. Тогда вечером Федор Иванович пригласил французского профессора в интеллектуальное кафе. Они оба были филологами, но если Буржэ был специалистом в области европейской литературы, то Крутов занимался Ближним Востоком и тюркскими языками. Они с удовольствием рассказывали друг другу о своих научных интересах, ища и находя точки соприкосновения в этих богатых языковых культурах. А потом Федор Иванович долго провожал профессора Буржэ до гостиницы и они вместе любовались красотой белых ночей северной столицы. Вспоминая все это, Крутов рисовал в своем воображении, как они, встретившись после шестилетнего перерыва, продолжат свои удивительные беседы. Как, обрадовавшись встречи с ним, профессор Буржэ познакомит его со своими коллегами, введет в круг интересных людей Франции.

В назначенное время Крутов стоял у двери с табличкой «Профессор Буржэ». Он робко постучал в дверь и на приглашение войти аккуратно ее толкнул. За столом сидел знакомый ему профессор с настороженным выражением на лице. Он даже не встал из-за стола, увидев гостя, и не протянул руки. Не говоря уже о каких-либо других положительных эмоциях, которые принято демонстрировать в подобных ситуациях. На Крутова пахнуло холодом и какой-то нарочитой отстраненностью. Это был прием человека, которого, по каким-то непонятным причинам, не хотели просто видеть. Буржэ жестом показал на стул, стоящий поодаль от стола, у самой стены. После этого ледяным тоном спросил:

– Что Вас ко мне привело, месье?

И тут Крутов не выдержал. Всегда спокойный и выдержанный, уже как будто привыкший к незаслуженным унижениям в новой жизни, он жестко парировал Буржэ:

– Я не месье, как Вам хорошо известно. Я профессор Крутов. И извольте ко мне обращаться, милостивый государь, в соответствии с моим высоким научным званием.

– Это Вы там были профессор, а здесь Вы просто месье. Так что Вас ко мне привело, уважаемый?

– Сейчас уже ничего. Хотя нет. Буквально сегодня утром я хотел увидеть во Франции одного приличного человека, а увидел свинью в профессорской мантии.

– Спасибо за комплимент. А позвольте полюбопытствовать, что Вы хотели здесь увидеть? На какой прием Вы рассчитывали? Или вы думаете, что мы не знаем, как Вы обслуживали там, в красной России, новую власть? Какие статьи писали о новой пролетарской культуре?

– Во-первых, если бы я, как Вы изволили выразиться, обслужи вал новую власть, мне не нужно было бы подаваться от нее в бега и стоять здесь перед Вами, как бедный родственник. А во-вторых, Вам, как образованному человеку, полагается знать, что пролетарской, равно как и дворянской, культуры не бывает. Или она есть, или ее нет. А жалкую гражданскую позицию, которую Вы сейчас демонстрируете передо мной в угоду официальной власти, а точнее, университетскому руководству, оставьте при себе. И любовно созерцайте ее, холя и поглаживая, как созревшую грыжу. Честь имею.

Выйдя на улицу, профессор Крутов после разговора с профессором Буржэ прекрасно сознавал, что на профессиональной деятельности во Франции он может поставить крест. Зная законы, по которым живет научный мир, он не сомневался в том, что информацию о нем Буржэ доведет до всех своих французских коллег. А так как кафедр филологии в университетах Франции не так уж много и все профессора друг друга хорошо знают, то получение места работы во французских университетах становилось для него весьма проблематичным делом. Ситуация осложнялась еще и тем обстоятельством, что даже для выполнения любой другой научной работы, как то рецензирование трудов, написание статей, отзывов на диссертации, заключений и т. д., требуется рекомендация местной профессуры, на которую он, после сегодняшнего инцидента, рас считывать, по всей видимости, уже не может.