– Нэ, агапе, – так же дружелюбно отвечает она и еще что-то быстро произносит на своем языке.

– Каталавэно. Я не понимаю, – опять добавила я на всякий случай по-русски.

Возникает минутная пауза, во время которой мы с интересом рассматриваем друг друга.

– Кала. Му ареси поли то Эгео, – «Хорошо, – произношу я, – мне очень нравится Эгейское море». Заученные греческие фразы всплывают сами собой.

– Калос орисатэ! – смеется она, это значит «Добро пожаловать», вспоминаю я. И тоже звонко смеюсь вместе с ней.

В этот момент возвращается муж с двумя бутылками воды. Еще немного зеленоватый, но уже вполне бодрый. Он съел таблетку от морской болезни, даже немного поспал на диване в холле и поэтому чувствует себя намного лучше. Теперь можно полноценно общаться – он в совершенстве владеет греческим, английским, французским и немецким.

– Мы познакомились, но без переводчика нам сложно продолжать разговор. Поможешь?

Муж восторженно блестит глазами, приглаживает свои редеющие и седеющие кудри, сразу забыв про свою неудавшуюся морскую болезнь. Он тоже видит такую женщину впервые. Садится напротив нее, на соседний ряд, так чтобы мы обе могли его слышать, и разговор сразу становится более осмысленным.

– Спроси, о чем она говорила, когда произнесла «агапе».

– Она говорит, что значение твоего имени совпадает с самим именем: имя Любовь означает любовь.

– Как интересно. А как ее зовут и что означает ее имя?

– Анэйтис, что значит «безупречная».

– Какое красивое имя, оно ей очень подходит. Переведи ей, пожалуйста.

Гречанка в ответ улыбается. И снова замирает дыхание при виде всплеска золотых искорок в ее бирюзовых глазах.

– Вам тоже нравится шторм? – муж переводит мне ее вопрос.

– О да-а-а-а… – радостно отвечаю я.

Мы обе снова звонко смеемся. Она все поняла и без перевода.

По-прежнему очень шумно, чувствуется, что в атмосфере зала накапливается всеобщая тревога. Принесли пакеты для всех желающих, на случай обострения морской болезни. Окружающий нас мир живет своей напряженной жизнью. А в нашем мире мягко светятся лампы, заливая все пространство ласковым светом. Я забираюсь с ногами на корабельное кресло, которое все так же обнимает спину. Мне спокойно и комфортно в моем мире.

– Некоторые люди, далекие от моря, так хорошо переносят морскую качку, как будто родились и всю жизнь провели на море, – переводит мне муж слова Анэйтис, сказанные на красивом, выразительном греческом языке.

– Да, я родилась далеко от моря, но вода для меня дружественная стихия.

– Филон Александрийский писал: «Как все слова состоят из букв, так и все частицы Вселенной составлены под влиянием стихий», – произносит мой многомудрый ученый муж.

– Наши предки знали, как обращаться со стихиями, – задумчиво произносит Анэйтис. – Древние греки чувствовали себя частью природы. Каждая стихия была проявлением определенного бога, каждое явление природы, каждый уголок земли, моря, неба, подземного мира имел своих больших и малых богов и богинь.

– А я с детства любила читать греческие мифы. Можно сказать, что я на них выросла, поэтому очень рада побывать на родине богов и великих героев древности. Переведи это ей обязательно, – попросила я мужа.

– Я тоже росла, слушая мифы и легенды. Их рассказывала моя бабушка, – ответила Анэйтис. – Известные каждому и те, о которых я больше нигде потом не слышала. Есть среди них легенда Средиземного моря, которую она узнала от своей бабушки, а та от своей, – о детях моря, древнем народе – людях-китах.

– Вы можете рассказать нам эту легенду? – сложив руки в молитвенный жест, прошу я, пересаживаясь поближе к ней.