За весь период операции, в тяжелых погодных условиях, наша авиация совершила 11300 самолётовылетов. Артиллерия и танки отставали из-за бездорожья, авиация же громила группировки противника. Так, 4 февраля массированными ударами штурмовиков было остановлено наступление противника на внешнем участке фронта, в районе Соболевка, Толмач. 8 февраля наши летчики выбили врага из узла сопротивления Городище. Авиация действовала по аэродромам противника, и осуществила воздушную блокаду, перехватывая самолеты врага. Авиация била и по наступавшим танкам врага, пытавшимся деблокировать окруженную группировку, и по сопротивлявшимся его частям. В этих условиях на штурмовую авиацию ложилась большая нагрузка. Экипажи 1-го шак, несмотря на неблагоприятную погоду к вечеру 4 февраля, выполнили 169 боевых вылетов, уничтожили 7 танков, 317 автомашин, 6 бензоцистерн, 2 зенитные батареи. 8.02 5-я ВА произвела 232 самолетовылета, уничтожив 7 танков, 260 автомашин, сбросили над окруженной группировкой 22 тысячи листовок. Погода: туман, мокрый снег. Дороги непроходимы для транспорта. 1-й гшак уничтожил 8.02 7 танков, 317 автомашин, 7 повозок, склад с горючим, тягач, 6 бензоцистерн, подавлен огонь 2 батарей ЗА, рассеяно и уничтожено до 200 человек пехоты и создано 13 очагов пожара.

О наступлении под Корсунь-Шевченковским И.С. Конев писал: “Неоценимую помощь нашим наземным войскам оказала авиация 1-го штурмового авиационного корпуса генерала В.Г. Рязанова и истребительного авиационного корпуса генерала А.В. Утина”. О задачах авиации в конце операции и выполнении ею этих задач Конев писал так: «Следует при этом отметить, что наши авиаторы, несмотря на исключительно неблагоприятные метеорологические условия, выполнили свои задачи блестяще» [8].

Многие летчики корпуса прославились своими отважными разведками. Ветераны вспоминали мастерство разведок Красоты, Бегельдинова, Одинцова, Михайличенко, Филатова, Андрианова и других штурмовиков. Особое место разведки отмечал С.А. Донченко. В эскадрилью Бегельдинова выделялись лучшие летчики, с ними проводились систематические занятия по тактике. Сам Бегельдинов был хорошим и смелым летчиком, с соколиным зрением. При повторной разведке он мог доложить на КП обо всех изменениях в расположении противника, что было важно для Рязанова и командиров, на КП которых находился Рязанов. Рязанов подчеркивал, что разведэскадрилья 9-й гшад была его глазами [3].

Илья Филиппович Андрианов, выступая на встрече ветеранов 1-го гшак, говорил об эпизоде Корсунь-Шевченковской битвы. Немецкие танки прорывали кольцо окружения извне. В одном месте оставалось всего около 8 километров. Важно было найти резервы противника. На разведку вылетел Бегельдинов, прикрываемый Андриановым. Пилот методично обшаривал окрестности, почти не обращая внимания на сильнейший огонь зенитных батарей. Трассы скрещивались у самолета Талгата, он словно притягивал пули и снаряды, разрывы сопровождали машину непрерывным облаком, она летела как в фейерверке. Но Бегельдинов выполнил задание – нашел большое скопление танков неприятеля в овраге у Лисянки. Рязанов, державший связь с Бегельдиновым, попросил повторить квадрат. Бегельдинов повторил. Когда Ил и Як возвращались на свой аэродром, навстречу им уже летели восьмерки штурмовиков, посланные Рязановым на танки. Бегельдинов вылез из самолета бледный, как полотно. Его Ил был весь в пробоинах. Каких-то сорок минут полета, а какое напряжение и какие эффективные результаты! Еще Андрианов вспоминал об эпизоде более позднего времени. Он услышал указ о присвоении ему звания Героя Советского Союза. Через некоторое время его срочно вызвали в штаб корпуса, прислали за ним самолет ПО-2. Комдив Баранчук стал строго допытываться у Андрианова, что тот натворил. Он только пожимал плечами. Самолет приземлился недалеко от Рязанова, который о чем-то беседовал с одним из своих помощников. Андрианов хотел незаметно проскользнуть мимо. Командир заметил его и позвал к себе. Летчик подходил, ожидая разноса. Но Рязанов тепло улыбнулся ему, достал из кармана коробочки со Звездой Героя и орденом Ленина, поздравил с наградой и приколол регалии. Рязанов сказал: ”Извини, что раньше не вручил, времени не было. Уже больше недели ношу в кармане”. Тогда шла Сандомирская операция, и генералы не разбирали, где день, где ночь. Так в чистом поле была вручена высокая награда. Когда растерявшийся Андрианов возвращался к самолету, пилот ПО-2 ехидно спросил его: «Ну что, получил?», имея в виду разнос. Андрианов молча показал на Звезду на груди.