А красота земли сверху! Меняются краски, освещенность, солнце оказывается то слева, то справа, ветер крутит свои завихрения, восходящие потоки сменяются нисходящими, самолет проваливается в разреженную область – воздушную яму, но летчик уверенно ведет машину, послушную его воле, – ему помогают закон Архимеда и силы Жуковского. Хороший летчик должен обладать противоречащими друг другу качествами: осторожностью и отвагой, удалью и трезвым аналитическим умом, бесшабашностью и железной дисциплиной. И, конечно, верой в себя, в возможности своей воли и своего разума! Чувства и ощущения пилотов того времени описаны у Экзюпери. Восторгу от первого полета у Василия не было границ. Сначала кружилась земля. Инструктор сказал: смотреть на горизонт. Стало видно, что вращается машина. И хотя в небе все показалось Рязанову так просто и ясно, но потом он видел, как самолеты капотируют, переворачиваются, бьются о землю, горят. Простота не легкая, а легкость не простая. Он всегда был внимательным и уважительным с самолетом, напрасно не рисковал. Около четырех тысяч часов налета было у него. Аварий и поломок не было. Я недавно летел на аэробусе А320. Место попалось у иллюминатора возле крыла. И на взлете наблюдал, как крыло дрожит, вибрации усиливаются. Аппарат, как птица, пытается взмахнуть крылом, с обтекателем на конце. Кажется, вот-вот и отломится. Тогда все…

В «Поэме воздуха» Марины Цветаевой, написанной в это же время, в 1927-м году под впечатлением перелета Линдберга над Атлантикой, – сама Цветаева датирует это: дни Линдберга, – есть такие строчки:

Мать! Недаром чаяла:

Цел воздухобор!

Но сплошное аэро –

Сам – зачем прибор?

Твердь, стелись под лодкою

Легкою – утла!

Но – сплошное легкое –

Сам – зачем петля

Мертвая? Полощется…

Плещется… И вот –

Не жалейте летчика!

Тут-то и полет

Не рядите в саваны

Косточки его.

Курс воздухоплаванья

Смерть, и ничего

Нового в ней. (Розысков

Дичь… Щепы?.. Винты?..)

Ахиллесы воздуха

– Все – хотя б и ты,

Не дышите славою,

Воздухом низов.

Курс воздухоплаванья

Смерть, где всё с азов,

Заново…

Человек давно мечтал летать. Авиация – сбывшаяся мечта, новая эра. Человек проникает в тайны мира, углубляет свои отношения с миром, реализовывает свои желания и потенции, очеловечивая мир. «…Нет ничего прекраснее полета, хотя никогда полет вчерашний не бывает похож на полет сегодняшний… каждый полет – это творчество, где слиты воедино желание и долг, эмоции и мысль, расчет и риск, дерзость и уверенность, скорость и спокойствие… В наслаждении небом, в борьбе с небом, в стремлении понять его летчики быстро становятся мудрыми», – писал М.П. Одинцов. Рязанов стал одним из тех, кто, проникая в тайны полетов, стремился уменьшить их опасность. Он вводил управление с земли, на более высоком уровне, управляя летчиком, который управляет самолетом, борясь с хаосом.

К радости Василия, инструктор, сидевший в задней кабине, все реже поправлял его. Инструктор был доволен учеником: он четко выполняет полетное задание, есть ощущение положения аппарата, хорошая ориентация, отточенное внимание, прекрасное старание. Василий управляет рычагами и ручками, следит за приборами, оценивает поведение мотора, влияние ветра, видит ориентиры. Инструктор видит: курсант подчиняет машину своей воле. Уже несколько десятков часов посвящено контрольным, программным упражнениям, и инструктор говорит: пора лететь самостоятельно. Воля, решительность, сообразительность – главное, что нужно летчику. Позже будут перевороты, бочки, иммельманы, виражи, боевые развороты, мертвые петли. Теперь только взлет, набор высоты, полет по кругу над аэродромом, заход на посадку, планирование и посадка у знака «Т», но Василий счастлив: инструктор подписал характеристику Рязанову – летчику. Смеющийся Василий раздает заранее приготовленные пачки «Казбека», угощает всех на «старте». Его хлопают по плечу, жмут руку, обнимают, расписываются на пачке папирос. Один из курсантов, с которым Василий не раз дискутировал на собраниях политкружка, пишет мелкими буквами: «Чтобы, как летчик, Рязанов превзошел начальника партучебы». Это пожелание запомнилось Василию. Оно совпадало с его стремлениями. Хотя в 25 лет, возрасте уже зрелом, кардинально менять сложившуюся жизнь нелегко. – Запомни, мужество и находчивость необходимы военному летчику, – сказал инструктор, похлопав его по плечу.