«Отдайте мне мои деньги», – повысил голос Ливермор.

Человек не сводил с него глаз в течение нескольких долгих минут.

«Слушайте, я, по крайней мере, играю по правилам, а не как вы с вашими ипподромными выходками», – продолжил Ливермор, глядя человеку прямо в глаза. – «Если хотите торговать в этой части страны, лучше заплатите мне».

За Ливермором уже собралась толпа. Он повторил: «Я хочу получить свои деньги. Я играл честно».

«Вон отсюда!»

«Только не здесь, в Хобокене. А теперь отдайте мне мои деньги!»

Человек, в конце концов, кивнул, и клерк отсчитал несколько банкнот достоинством в 1000 долларов, и Ливермор получил все свои деньги, 6000 долларов.

«Ливермор, у меня есть хозяин, очень безжалостный хозяин. Так что сделай одолжение, больше сюда не приходи».

Ливермор посмотрел ему прямо в глаза, кивнул и ушел. Он положил деньги в карман и обдумал сложившееся положение по пути назад, на Манхэттен.

На следующий день он позвонил Биллу Салливану, человеку, рассказавшему ему про брокерскую контору. «Послушай, Билл, спасибо, что подсказал мне о том месте в Хобокене. Мне нужно, чтобы ты оказал мне небольшую услугу».

«Насколько небольшую?» – спросил Салливан.

«Я тебя профинансирую, и хочу, чтобы ты поехал в Хобокен и немного поиграл. Затем, когда наступит нужный момент, я дам тебе знать».

«И что мне за это причитается?»

«Двадцать процентов плюс оплата расходов и я даю тебе тысячу долларов на расходы».

«Согласен, Ливермор».

Ливермор дождался, когда Салливан обустроится и затем сделал ход. Он стал продавать без покрытия, и после выплаты 20 процентов Салливану и оплаты его расходов, получил чистую прибыль в 4100 долларов.

Теперь у Ливермора было больше 10 000 долларов, и он решил в будущем твердо придерживаться фондового рынка – хватит с него брокерских контор. Теперь его выгнали раз и навсегда, и рано или поздно Арнольд Ротштайн выйдет на сцену и нанесет ему визит. Если это случится, то ему очень повезет, если он останется в живых, не говоря уже о заработанных деньгах. Кроме того, он вернул свою ставку, и даже больше, чем когда-либо. Теперь от него зависит, как он воспользуется ей на фондовом рынке.

Кроме того, он устал играть по мелочи в брокерских конторах. Ему нравилось играть по крупному, в законные игры, через лицензированных брокеров, в игры, где не было ограничений по сумме денег, которую трейдер мог заработать – или потерять, как скоро выяснится.

Это станет вечным вызовом в жизни Ливермора – обыграть рынок. Игра на рынке была похожа на алхимию – превращение свинца в золото. Рынок превращал бумагу в золото и создавал состояния, о которых не мечтают даже в самых смелых мечтах. Рынок был там, где 100 долларов превращались в 1000, 1000 становилась миллионом, а миллион – 100 миллионами. Единственным, что требовалось от трейдера, было называть ход до того, как он двинется – и, как в большой мозаике, ответ всегда был там. Единственное, что требовалось от трейдера – разгадать его.

И Ливермор оставался в полной уверенности, что он способен найти ответ на загадку.

СПЕКУЛЯНТ

Современный язык сделал термин «спекулянт» синонимом «азартного игрока». Но на самом деле это слово происходит от латинского «speculari», что значит «вынюхивать» и «наблюдать».

Я определил «спекулянта» как человека, который наблюдает за будущим и действует до того, когда это будущее наступит. Чтобы преуспеть в этом – а это бесценная способность во всех человеческих начинаниях – необходимы три вещи:

Во-первых, нужно получить факты о ситуации или проблеме.