– Ну! – рявкнул лейтенант. – Чего стоите? Хотите в костер?

Большая часть толпы разошлась по домам, чтобы в спешке вынести все свои немногочисленные реликвии и предать их огню. Но некоторые остались, среди них была Ортелла со своей семьей. Канцлер встретился глазами с Капитаном, и они подъехали ближе.

– Да я смотрю, у нас есть желающие отдать жизнь во славу Багала! Разжечь костер!

Солдаты уже натаскали хворост, промаслили его и установили в центре несколько столбов.

– Мы сожжем тех, кто отказывается менять свою грязную веру! – лейтенант вытащил из толпы мальчика-подростка и поволок его к костру.

Мать ребенка взвыла и кинулась следом.

– Черт знает что… – прошептал Канцлер и тронул лошадь.

Он подъехал и жестом приказал лейтенанту остановиться.

– Ты отвергнешь веру Вольтов? – спросил Канцлер женщину.

Она захлебывалась слезами, не выпуская руки сына из своей.

– Отвергнешь или нет?! – взвился лейтенант. – Отвечай господину!

– Да… – провыла женщина.

Канцлер сделал знак – лейтенант отпустил ребенка.

– Тогда принеси все предметы поклонения им и сожги, иначе умрешь вместе с сыном!

Прижимая ребенка к себе, женщина отошла в сторону и жестом позвала за собой остальных детей. Ее муж остался.

– Ну не детей же, тупой солдафон, – прошипел Канцлер лейтенанту, – возьми ее мужа, если он такой упертый.

Лейтенант схватил мужчину, Эльте всматривался в его лицо, но так и не смог его узнать. Деревня замерла, наблюдая, как мужчину привязывают к столбу, один из солдат зажег хворост, и пламя начало медленно разгораться. Эльте видел, как лицо мужчины, до этого непроницаемое, исказилось, раздался первый крик. Пламя взметнулось, и за мгновенье до того, как лицо человека, уже покрытое пузырями ожогов, исчезло навсегда, Эльте узнал его. Катар, рыбак, всего на несколько лет старше Эльте. Память, услужливая дрянь, воскресила прошлое: Эльте пять лет, Катару что-то около семи, весной они пускают по ручьям маленькие самодельные кораблики из коры, щепок и перышек. Детский смех, хлопки ладонями по воде, мокрая насквозь одежда и радость от того, что больше корабликов Катара, чем корабликов Эльте добралось до цели… Безумные крики боли сгорающего заживо человека. Долгие, протяжные, дикие. Сквозь пламя видна корчащаяся в муках фигура, крик переходит в булькающий вой и обрывается. В воздухе стоит тошнотворный запах горелого мяса. Тело догорает, и, в конце концов, остается только обугленный скелет, привязанный к столбу.

– У нас есть еще столбы! – кричит лейтенант. – Мы ждем не дождемся желающих отдать свою душу Богу Огня! Ну?! Есть такие?!

Таких нет. Многие уже бросали деревянные тотемы в костер. Солдаты начали рейд по домам, тех, у кого находили что-то еще, избивали, но не бросали в огонь: Император милосерден, потому что знает, как глупы его подданные. Воздух наполнили крики и плач. Сожгли чей-то дом. Канцлер закричал лейтенанту, чтобы пожар потушили, иначе сгорит вся деревня. Эльте обернулся и встретился взглядом с Ортеллой. Она смотрела на него в недоумении, медленно подошла и произнесла имя, которое не произносили очень давно, но никогда не забывали… Канцлер перевел взгляд на Капитана, Капитан посмотрел на Канцлера. В глазах Канцлера появились веселые искры, в глазах Капитана – холодный ужас. Ну как, Тарт, теперь ты чувствуешь, что твоя кровь тоже стала холодной? Канцлер резко кивнул в сторону Ортеллы, Капитан понял без слов, подчинился. Мгновенье – и голова женщины упала на землю, снесенная тяжелым мечом.

– И так будет с каждым, кто оскорбит господина! – хрипло закричал Капитан.

Эльте внимательно смотрел на Вильрена. Совсем отбился от рук… Его насмешки по поводу Эльжебет, бесконечные язвительные шуточки… Эльте готов это простить. Но не его слова про кровь. Нет, это Эльте Вильрену с рук не спустит. Канцлер сделал знак солдатам, и они поехали в сторону кладбища – сносить надгробья с ритуальными знаками Вольтов. От деревни до кладбища было всего минут пять верхом, оно находилось на высоком обрыве. Судорожно захлебываясь, выл ветер. Канцлер выкрикивал указания солдатам, Капитан повторял те слова Канцлера, которые уносил ветер. На кладбище стояли ряды грубых камней, среди которых были не только тотемы Вольтов, но и кресты Морского бога. Солдаты спешились и достали кирки из седельных сумок.