Финансовые дела Управления всё ухудшались, объёмы работ, плановые, не выполнялись, поступление денег за выполненные работы постоянно снижалось, выплаты зарплаты задерживались месяцами, да и та стала скудновата, по тем временам. Специалисты, с работы в Управлении рассчитывались, уходили на работу в кооперативы, которые стали плодиться везде, как грибы-поганки. Но мы, с Кочерманом, года на два успели опередить основную массу кооператоров, и хорошо подзаработать. За это время, через счет кооператива, денег прошло побольше миллиарда рублей, чистой прибыли, но все эти суммы Борис Семёнович перекладывал на валютные счета, появились договора с иностранными агентами, или направлял на закупку материалов и оборудования.

Нашим кооперативом стали очень сильно интересоваться всякие органы, «внутренние» и «внешние», так же стали навещать и представители местной «братвы». Зачастили представители всяческих инспекций, которые неделями донимали нас, меня и Таню, проверкой наших отчётных финансовых документов. Пришлось Тане взять на работу помощницу, для работы с проверяющими, потому что у неё стало не хватать времени для оперативной работы с документами кооператива. Проверяющие постоянно заходили ко мне в кабинет, с разными «вопросами» и предложениями помощи, для решения возникающих «вопросов». В глазах у них, у проверяющих, сквозило только одно предложение, «ну дай хоть сколько-нибудь, ты же такой богатый». Но мы им всем, проверяющим, доказывали и показывали по документам, что мы строго выполняем все требования, установленные законом, и задолженностей не имеем. Это их очень расстраивало.

Были проверяющие и от местной «братвы», «крышевателей», которые предлагали «услуги» защиты от местного рэкета. С ними общался сам, Борис Семёнович. На одной такой встрече довелось присутствовать и мне. «Ритуал» общения мне понравился. Прибывшего «быка» Борис Семёнович просил сесть рядом, вызывал секретаршу и просил принести чай и кофе, предлагал посетителю закурить, для этого держал всякие «Кэмэл» и прочие. «Бык» начинал успокаиваться и расслабляться. Затем он вызывал главбуха с документами. Начиналась беседа по решению «вопроса». Борис Семёнович рассказывал «посланцу», что контора у нас не торговая, строительная, налички нет, всем должны, даже по налогам. Главбух показывала графики погашения задолженностей. Очередной «решальщик» уходил «не солоно хлебавши», всё проходило тихо, мирно, без взаимных угроз и нервотрёпки.

Время на кооперативную работу стало не хватать. Пришлось применять не стандартные решения. Помог нам в этом вопросе, снизить количество проверок инспекциями до плановых и убрать внеплановые, наш бывший парторг Архипыч. Он сразу перестроился, в духе времени, почуял откуда ветер дует, стал клеймить в местной газете «кровавый сталинский» режим, незаслуженные привилегии «партийной номенклатуры», отрыв их от народа, необходимость устройства «социализма с человеческим лицом». В общем, Архипыч, перебрался в передовой отряд либеральных демократов, требовавших радикальных изменений в СССР. Мы, с Кочерманом, всячески Архипыча в этом вопросе поддерживали, отпускали его с работы на всякие ихние сходки и мероприятия, приняли Архипыча и в кооператив, нашли ему дело, вести оформление внутренней документации кооператива. Архипыч, имел связи и в органах, сам был из «бывших», пенсию от них получал, выслужил. Архипыч пообщался в некоторых кругах, пришлось немного его профинансировать на проведение встреч и застолий, количество проверок резко съехало, стало полегче дышать. Архипыч у нас постепенно вырос до «народного избранника», стал депутатом сначала «Московского Совета», а потом перебрался и в «МосгорДуму». Так же мы поняли, вредно класть все средства на один счёт, как говорится, «не клади все яйца в одну корзину», открыли счета по банкам в филиалах кооператива и стали деньги распределять по этим счетам.