– Столько, сколько требовала её величество Франция. Мы давали присягу, и если бы нас поймали, то нужно было бы самоликвидироваться. Шарль, Гаспар и я на спор вытащили по бумажке, кто как это сделает в случае провала. Мне попалась бумажка, на которой было написано: «самоликвидация через повешение». За этим занимательным пари нас застал Александрин, наш информационный куратор и наставник, отвесил нам хороших люлей за такое ребячество и приказал работать так, чтоб нам никогда не пришлось применить то, что мы накалякали на этих бумажках. Шарля отправил на тренировку с мечами, меня – писать икону, а Гаспара – учить иностранные языки. Мы дружно послали Александрина французским матом и разошлись выполнять военный приказ. Теперь у меня от тебя секретов нет, я не мог тебе рассказать об этом раньше, потому что тогда пришлось бы тебя убить за знание военной тайны.

– Спасибо за откровенность. А я-то думала, что не удовлетворяю тебя в постели.

– Нет, я бы тебе поставил 200 баллов из 100 возможных, Марианна, в тебе секса было на 4 гарема.

– Я хотела тебя спросить… почему ты так боялся лошадей?

– Когда мне было 14, я чуть не расшиб голову на полном скаку: проехался затылком по траве. С тех пор кони для меня – это нечто неуправляемое, и очень свободолюбивое. Ты не хочешь, знать, как я живу сейчас?

– Нет.

– Я хочу знать, как ты живёшь сейчас. В двадцать первом веке. Расскажи мне.

– О, нет, я не буду тебе ничего рассказывать, все вопросы к моему виктимному культурно-литературному альтер-эго.

– А что у тебя сейчас со здоровьем?

– Я ж тебе сказала, это вопросы не ко мне. Если у тебя больше нет вопросов про XVIII—XIX век, я ухожу.

– Нет, есть. Последний. Почему ты сказала, что не хочешь иметь со мной ничего общего, в том числе и детей?

– Потому что я слышала, как ты отдавал приказ повесить свою беременную любовницу. Меня бы тоже приказал повесить?..

– Нет! Что ты конкретно слышала?

– Ты злился, к тебе пришёл твой ланжеронский слуга и говорил, что девушка не хочет прерывать беременность, и ты ответил, что она знает много лишнего, и её нужно ликвидировать, и не тебе учить, как это делается. Слуга ушёл, ну и ты, как обычно в стрессовой ситуации, решил выпить, и я сама впервые в жизни напилась вдребезги от осознания того, с каким чудовищем живу. Ты каждый день говорил о том, как хочешь семью, детей, но при этом у тебя рука не дрогнула убить своего будущего ребёнка и его мать…

– Какого хрена ты вернулась раньше? Ты же в это время обычно собирала свои травки?

– У меня заболели ноги, поэтому я пришла раньше.

– Если бы ты пришла ещё на 5 минут раньше, ты бы узнала следующее: это был не слуга. Замаскированный Александрин сообщил, что мой информационный объект был двойным агентом, а забеременела она специально, чтобы выжать из меня максимум информации, поняв, что я работаю на французскую разведку и представляла угрозу для её величества Франции. Поэтому её нужно было ликвидировать.

Касаемо детей: – дети это не мебель, не тумбочка, не шкаф для интерьера! Я хотел видеть в своих детях черты любимой женщины, все остальные варианты меня не устраивали! Я понял, что ты слышала разговор с Александрином, и это означало, что тебя тоже нужно убить…

Я разозлился, потому, как просил не следить за мной. Сейчас я вижу, что это была случайность, нелепая и роковая случайность! Ты не следила за мной, соответственно, не могла знать, что сказал тебе сейчас!

Но 200 лет назад я думал, что ты знаешь лишнее. Как военный, я обязан был доложить об этом Александрину. Он отдал приказ тебя уничтожить. Он дал мне яд, который я должен был подсыпать в еду, но я не смог этого сделать. За невыполнение задания я обязан был самоликвидироваться, согласно той самой бумажке: через повешение.