Некоторым писателям этот брак представляется великой тайной. Как мог иностранный картограф низкого происхождения, буквально несколько лет назад чесавший шерсть, жениться на наследнице одного из самых знатных семейств королевства? Все-таки Фелипа была дочерью дона Бартоломео Перестрелло и его третьей жены, доньи Изабель Монис. Сам Перестрелло, выходец из знатной семьи из Пьяченцы, эмигрировавшей в Лиссабон еще в предыдущем столетии, участвовал во второй колониальной экспедиции в Порто-Санту и Мадейру 1425 года, получил наследственное звание капитана и должность губернатора меньшего острова от инфанта дона Энрике, где и умер приблизительно в 1457 году. Отец доньи Изабель, Хиль Айрес Монис, принадлежал к одной из старейших семей в Алгарви и сражался вместе с инфантом при Сеуте[48]. После смерти мужа донья Изабель продала свои вдовьи права на губернаторство в Порто-Санту Педро Корреа да Кунья, мужу одной из ее падчериц, после чего удалилась в Лиссабон. Ее собственный сын Бартоломео по достижении совершеннолетия добился отмены акта уступки и в 1473 году взял губернаторство на себя. Для поддержания пышности былого ранга донье Изабелле явно не хватало средств, а поскольку двадцатипятилетняя донья Фелипа была старшей из двух ее дочерей, поймав на ней блуждающий взгляд юного Христофора, она не могла скрыть своей радости. Теперь ей больше не приходилось оплачивать монастырские счета, а в качестве зятя достался перспективный молодой человек с благородными манерами и не просящий приданого.

Фернандо Колумб, рожденный вне этого брака, а от более поздней связи, сообщал, что Колумб некоторое время жил в доме тещи, которая, заметив его интерес к морю, выкладывала перед зятем целый ворох старых баек, слышанных от покойного мужа. В частности, на свет выплыла забавная история про то, как Бартоломео во время своей первой высадки на Порту-Санту взял с собой беременную крольчиху, которая каким-то образом сбежала. Кролики размножались так быстро, что в течение года полностью покрыли остров и съели на нем все зеленые побеги. Португальцам пришлось перебраться на соседнюю Мадейру, а заселение Порто-Санту было отложено до восстановления природного равновесия. Поскольку «эти рассказы и путешествия очень нравились Адмиралу, донья Изабель отдала ему все записи и морские карты, оставленные мужем. Это еще больше взволновало отца, поскольку он узнал из них много нового о других плаваниях и навигациях, совершаемых португальцами».

До нас не дошло ни малейшего намека на внешность или характер единственной жены Колумба. Донья Фелипа осталась для истории такой же неясной фигурой, как и мать первооткрывателя, и мы даже не знаем, когда именно она умерла. Осталось известным лишь то, что это произошло раньше, чем Колумб покинул Португалию в 1485 году, и что она была похоронена при церкви Кармо, чьи разрушенные землетрясением руины до сих пор возвышаются над старым городом Лиссабоном. О передвижениях Колумба в течение следующих нескольких лет сохранилось мало определенной информации. По-видимому, после короткого пребывания с доньей Изабель в Лиссабоне он и его жена отправились в Порто-Санту, где губернаторствовал ее брат, Бартоломео Перестрелло II. Единственный ребенок Христофора, названный Диего, родился там около 1480 года.

Порто-Санту, расположенный в 30 милях к северо-востоку от Мадейры, имеет такой же высокий зубчатый рельеф, как и большинство Западных островов, и виден с большого расстояния. Приближаясь к Порто-Санту со стороны мыса Бланко в Африке, мы увидели остров в 10:45 утра 14 ноября 1939 года. Хотя, подгоняемый хорошим северо-восточным пассатом, наш крепкий катер развивал скорость 5 узлов, только в 4:45 вечера мы встали на якорь на рейде у города Вилья-Балейра. Наши хозяева были совершенно уверены, что карты и документы, подаренные тещей, Колумб закопал где-то на острове, поскольку именно так люди поступали со своими ценностями в семнадцатом веке, когда на них совершали набеги мавры. Церковь, в которой, должно быть, крестили Диего, все еще стоит на месте, а в скромном доме неподалеку, согласно преданиям, жили Колумб и Фелипа. Однако я подозреваю, что это «предание» было придумано ради одного американца, который более пятидесяти лет назад посетил этот остров в поисках реликвий Христофора. Вблизи Порто-Санту менее красив, чем на расстоянии: создается впечатление, что он так и не оправился от набегов кроликов Перестрелло.