Ровно месяц мы были в пути. 20 мая 1944 года мы добрались до железнодорожной станции Пироговка, на пароме переплыли реку Десну и под вечер въехали в Новгород-Северский, который покинули почти три года тому назад. Я с горечью обратил внимание на то, что самые красивые здания в городе, в которых размещались райком партии, горисполком, райотдел НКВД и другие, были разрушены… Водонапорная башня на базарной площади была взорвана… Однако самым ужасным стало известие о том, что все евреи, оставшиеся в городе (их было несколько тысяч человек!), были безжалостно истреблены… В их числе были наши бывшие соседи – семья Вениамина Термана… До сих пор не заживает в груди рана от безумия и бесчеловечности немецко-фашистских извергов…

* * *

По прибытии отец снова стал работать директором горторга. Он, Ида и Виктория поселились на центральной улице города – имени Карла Маркса – в благоустроенной отдельной квартире. Нам с тётей спустя некоторое время выделили комнату в коммуналке. Тётя устроилась на работу в столовую в качестве кухонной работницы – корнечистки. Эта столовая находилась рядом с нашим домом.

К началу экзаменов за шестой класс я опоздал, так что пришлось мне досдать один экзамен по русскому языку. После этого я был переведён в седьмой класс.

Между тем война с немецкими фашистами продолжалась… В такое время быть в стороне от трудовых будней, прохлаждаться в тенистом парке или загорать на пляже было (с моей точки зрения) аморально! Я уговорил отца принять меня в горторг на работу. Меня оформили учеником бухгалтера с зарплатой сто рублей в месяц. Мне выдали хлебную карточку служащего. Кстати, я стал трудиться в той самой бухгалтерии, в которой за четыре года до этого мой отец демонстрировал мою похвальную грамоту за третий класс.

В основном мне приходилось выполнять графическую работу, расчерчивать листы с колонками «дебет», «кредит», «сальдо», поскольку типографские бланки отсутствовали. Когда поступала разнарядка на выполнение работ по городу или в сельской местности, меня всегда включали в состав бригады. Я принимал участие в расчистке территории от камней, где стояла водонапорная башня. Меня посылали и на сенокос, и на уборку хлебов. В этом отношении у меня не было поблажки, и я на это не обижался. Я хорошо понимал: так надо! А отцу лишние разговоры были ни к чему…

* * *

Возвращение в город моего детства из деревенской глуши в Саратовской области позволило мне услышать по радио много новых песен. До сих пор я помню начало следующей песни:

Будучи человеком преклонного возраста, оказавшись в Канаде, я написал цикл статей, посвящённых 70-летию со дня начала Великой Отечественной войны. Одна из них называлась «Песни войны». Она была опубликована в газете «Ванкувер Экспресс» 21 июня 2011 года. Привожу текст этой статьи в сокращённом виде.

Ещё до начала Великой Отечественной войны в Советском Союзе началось прославление Сталина. Горько и больно вспоминать, как я, будучи пионером, вместе со своими товарищами пел:

В главе 7 приведены фрагменты песен «Марш танкистов», «Марш артиллеристов» и др. К счастью, во время войны прозвучали песни и совершенно иного содержания. Близость смерти в грядущем бою с немецко-фашистскими извергами сняла покров советской идеологической пропаганды, выявив в людях сокровенные чувства любви к их близким, в первую очередь к женщинам – матерям, жёнам, невестам.