Познакомились мы больше девяти лет назад, в одном замечательном волжском городе, в который ездили сдавать экзамены после четырёхлетнего обучения в Банковской школе. В Саратове мы учились в филиале этого учебного заведения и были вынуждены за свой счёт ехать за четыреста километров для сдачи госэкзаменов. Все четыре года мы учились на разных потоках – я на вечернем, а он на заочном, и познакомились мы только в гостинице, оказавшись соседями по номеру.
Так получилось, что моя будущая жена была одногруппницей Димона. Так мы и познакомились, а потом подружились. Потом мы вместе учились в университете, и, приезжая на каждую сессию, Димон обязательно останавливался у нас. Потом мы ездили к нему в гости, и очень часто перезванивались и просто болтали по телефону про всякие мелочи. Потом, пропав на долгое время, он вдруг объявился и сообщил, что перебрался в Москву. Одним словом, мы постоянно поддерживали связь и даже ездили с женой к нему в гости, когда ей стала просто жизненно необходима новая шуба.
И вот теперь, по истечении стольких лет, мой старинный друг не бросил меня в беде. Я был уверен, что он приложит максимум усилий для моего примирения с женой. Что ни говори, а любому человеку очень важно осознавать, что он не один на этом свете, и иногда хочется быть уверенным в том, что в случае необходимости близкий человек придёт на помощь.
Сверху донизу – все рабы.
Н. Г. Чернышевский
В дальнем конце вагона снова сильно хлопнула дверь тамбура.
– Чипсы, пиво, сигареты, минералка…
Толкая впереди себя тележку, из хвоста поезда возвращалась тётка в замызганном белом халате. Товара у неё заметно поубавилось, но на дне тележки я разглядел одинокую банку пива.
– Последняя? – спросил я.
– Да. Последняя. Осталась только минералка.
– Давайте, – сказал я, отсчитывая деньги.
– Пожалуйста.
– Скажите. А до которого часа у вас работает вагон-ресторан?
– Вообще допоздна, но стараются закрывать не позже часа ночи, – ответила продавщица и, не попрощавшись, покатила тележку дальше.
В два глотка я осушил банку. Внутри уже разливалось знакомое ощущение лёгкости и неповторимой свободы. Обожаемое чувство одурения. Видимо, я так и созрею сегодня для посещения ресторана, благо назойливый попутчик пропал в недрах зелёных вагонов, и вполне возможно, что мне удастся посидеть в одиночестве.
Лёгкий шум в голове от выпитого пива и мерное покачивание вагона с вкраплением перестука колёс снова вернули меня в прошлое…
Противный моросящий дождь за стеклом, с которым плохо справлялись дворники, и полное отсутствие желающих воспользоваться услугами такси навели меня на грандиозную мысль. Вспомнив о весело проведённой ночи неделю назад, я решил позвонить Махаону.
– Кстати, – напомнил я себе вслух. – Не забудь спросить, как её зовут!
Вернувшись домой и найдя её номер, я посмотрел на часы. Стрелки неуклонно приближались к восьми часам вечера. Вспомнилось наше расставание и её совет звонить утром. Видимо, опять придётся раскошеливаться…
– Алло.
– Привет.
– Это кто?
– Не узнаёшь?
– Нет. У меня номер не определился.
– Конечно, не определился. Я заблокировал определение моего номера.
– Ну тогда говори, кто ты и чего тебе надо.
– На прошлой неделе я разбудил тебя пульверизатором для глажки белья, а потом ты оставила мне свой номер.
– М-м-м-м… Дима, это ты?
– У тебя хорошая память. Какие планы на вечер?
– Планы тебе хорошо известны. Я просила тебя звонить утром. Меня сейчас не отпустят с точки.
– Так я сам подъеду и тебя заберу.