– Мы находим аргументы для стороны обвинения, которые бы позволили нашему клиенту просить отсрочки исполнения для себя итогового приговора. Который, конечно, никто не оспаривает, – он есть винтик в работе системы образования жизни, – но вот сроки его приведения в исполнение, это всегда спорная вещь. И чем весомее будут наши доводы и аргументы, то тем больше шанса у наших клиентов на отсрочку. И вот этим сбором этой информации наше агентство и занимается. – На этом месте Мефисто вновь сделал паузу, но на этот раз не для того, чтобы огоньком сигареты осветить путь к ответу на этот его вопрос, завуалированный под некое открытие, а он придвинулся к своему больше слушателю, чем собеседнику, и с этого расстояния заговорил.

– И здесь мы разбираем не только одни обстоятельства и факты жизни нашего подзащитного, кому вынесен приговор, а мы также рассматриваем побудительные мотивы для приведения этого приговора в ускоренном виде самой исполнительницей этого приговора, смертью, как можешь понять, то не всегда объективно рассматривающей представленное жизнью дело. – А теперь сидящему на водительском месте человеку стало понятно, зачем и к чему были произведены все эти движения киллером Мефисто, аватаром его этой реальности – он делился с ним конфиденциальной информацией. При этом для находящегося на водительском месте человека было назначено конспиративное имя Вектор. И как понял Вектор с этого момента, то это имя было не слишком уважительного характера, и оно полагалось для новичков. Кто ещё в этой жизни не определился никак и совсем. Вот и они, все новички, и крутят своей головой и ведут себя туда, куда дует чья-то мысль. И пусть они будут благодарны уже за то, что их флюгером не назвали. Что было бы более точно и верней.

На этом выражении Мефисто зафиксировал своё понимание Вектора, вернулся обратно к себе и дальше заговорил. – Профессионализм смерти, этого подрядчика судьбы, характеризуется одним ёмким выражением – перед ней все равны. – Здесь Мефисто зафиксировал свой взгляд на Векторе, и не обнаружив в нём спорных движений души, заговорил дальше. – При этом никто не обращает внимание на это выражение. Которое между тем указывает на узкую квалификацию смерти. Она мерит, отмеряет жизненный срок и заключает договор с некоей душевной сущностью об эксплуатации физической оболочки, называемой человеком. Что для меня тёмные материи нейронного и не моего ума-разума порядка. Меня же интересуют закладки и неточности в этом договоре пожизненной ренты, которую всегда хочет скоротечно и скоропостижно расторгнуть сторона арендодателя. И здесь самый распространённый и действенный способ для расторжения этого договора лизинга или аренды, как кому больше нравится, то это применения пункта с форс-мажорными обстоятельствами. И вот с ними мы и будем разбираться. – Резюмировал этот блок информации Мефисто, поставив не точку в своём разъяснении, а многоточие. И теперь Вектору думай, что всё это для него значит.

И первое, что лезет на ум Вектору, то это не желание понимать Мефисто и это его желание самые простые вещи облекать в вот такие смысловые комбинации, целью которых является протестировать его на умение быстро и чётко принимать решения и уметь соображать как надо.

А вот это и есть самое верное объяснение всего того, что сейчас нагородил ему Константин, решивший зачем-то вжиться в образ киллера Мефисто и через призму мировоззрения наёмного убийцы провести его по задворкам жизни и их алгоритмам, чтобы его воочию с ними познакомить и проверить его на свою вменяемость и умение противостоять тем сложностям и задачам, которые здесь ему встретятся. Что, конечно, только плод домыслов Вектора, тогда как всё куда сложней и многогранней. И в одной из жизненных вероятностей Константин в своё жестокое время подвязывался на этой смертоубийственной ниве, а что поделать, раз времена были такие, жестокие и каждый сам за себя.