– А ну верни все как было, – рявкнул Энтони, его голос заплетался. С трудом удалось разобрать его нечленораздельную речь.

– Вечеринка окончена, – рявкнул в ответ Питер и я удивилась как он прозвучал: уверенно, громко, по-мужски. А ведь он был младше меня! Мне бы его уверенность. Я откровенно побаивалась это тело, лежащее на нашем диване. – Проспись и убери тут все за собой.

Энтони неожиданно резво вскочил на ноги для того, кто столько выпил в одиночку. Он сжал кулаки и процедил:

– Зачем нам женщины в доме? Это их забота.

– В каком веке ты живешь? – спросил Питер. Удивительно, как ему удавалось держать себя в руках. Я жалась к стене и мечтала вернуться в дни, когда этот мерзкий человек не жил с нами. Брат же продолжал: – Сам насвинячил, будь любезен приберись. Домработниц тут нет. Никто не обязан тебе прислуживать.

Энтони слишком быстро двигался для недавно лежащего пластом на диване. Вот он уже стоял напротив Питера и дышал ему в лицо своим перегаром. Его жирный палец уткнулся в майку брата.

– Слышь ты, в мужчину поиграть захотелось? А дорос ли ты этого, сосунок?

– Я единственный мужчина в этом доме, – спокойно произнес Питер. Ни один мускул не дрогнул на его лице. И его голос сейчас так походил на папин. Энтони хмыкнул, развернулся и направился к лестнице на второй этаж. Я затаила дыхание, когда он поравнялся со мной. Не дышать, не дышать. Только не дышать! А то меня и стошнить может. Я представила эту картину: вот я вываливают содержимое своего желудка на эту мерзкую тушу, на подобие человека. Его глаза расширяются и он звереет.

Я надеялась, что сегодня пронесет и Энтони просто проспится как многие разы до этого. Но мужчина неожиданно развернулся ко мне, схватил за волосы и толкнул к дивану со словами:

– Иди приберись, женщина.

Я не удержалась на ногах и упала на колени. Локтем стукнулась о тумбу, стоящую рядом с диваном. Я даже не успела понять, что произошло – настолько быстро происходили дальнейшие события. Энтони усмехнулся и навис надо мной, замахнувшись своими огромным кулаком. Все внутри меня сжалось. Стыдно признать, но я зажмурила глаза в ожидании удара. Только его не последовало.

Питер подскочил к Энтони сзади, схватил за ворот замызганной майки и потянул на себя. Ноги пьяницы подкосились и тот упал с грохотом в паре шагах от меня.

– Не смей к ней прикасаться, – прошипел Питер. Энтони не спешил подниматься с пола, он лежал и тяжело дышал. Лишь его глаза все сильнее наливались кровью. Брат протянул мне руку, и я поднялась на ноги. – Ты в порядке?

Я лишь молча кивнула, и мы поспешили наверх, там закрылись в моей комнате. Раньше на наших дверях не было замков, но с переездом к нам Энтони, Питер настоял на их установке. Мама была против и не понимала, почему мы так боимся отчима. Она постоянно призывала нас всех начать ладить и жить большой дружной семьей.

Мы же, в свою очередь, не понимали, как она могла не замечать, насколько опасен этот человек. Да от него так и разило угрозой! Именно таких личностей обычно приличные люди обходят на улице стороной. И таких людей очень много сидит по тюрьмам. Жаль для Энтони там не нашлось местечка.

– Все, я вызываю полицию! – Питер даже не запыхался от быстрого подъема по лестнице. Я же тяжело дышала, видимо мне скоро придется выпить парочку таблеток железа. Ненавижу это свое состояние! Хотелось бы такой же выносливой, как и младший брат.

– Не надо, – покачала я головой. – Помнишь, чем это закончилось в последний раз?

Всего пару месяцев назад Энтони устроил вечеринку у нас дома, пока мама была на ночной смене. Толпа незнакомых пьяных мужчин устроили у нас настоящий погром, какой-то выпивоха ломился ко мне в комнату явно не с добрыми намерениями. Мы с братом тогда вызвали полицию и всех забрали. Мама потом очень долго плакала, влезла в долги, чтобы заплатить залог за Энтони. И говорила, что сама разрешила ему устроить вечеринку, хотя мы все знали, что это было не так. Для нее это тоже стало неожиданностью, я потом подслушала, как она попыталась выговорить это Энтони, но мужчина одним лишь своим «Молчать, женщина» заткнул ее попытку. Но признаться в этом мама бы не смогла.