– Антон, – тихо позвала Вера мальчика, но никто не ответил. – Антон, – с мольбой в дрожащем голосе повторила она.

В прихожей Вера прильнула к тяжелой массивной двери. Звенящее безмолвие царило снаружи. Она осторожно приоткрыла незапертую дверь. В глаза сразу бросились залитые кровью полы и ошметки чьих-то конечностей, небрежно валяющихся в углу у стены напротив. Вера заперлась изнутри. Вероятно Антон, ощутив ухудшения самочувствия сам покинул безопасную территорию.

Вера проверила выключатели. Света по-прежнему не было. На сенсорном дисплее отображалось время: 9:37. Благо заряд смартфона обещал протянуть еще день.

Вера обшарила чужую квартиру. В гостиной на диване, она обнаружила два смартфона. Введя наугад несколько несложных паролей, Вера оставила безрезультатные попытки их разблокировать, однако сделать звонок по номеру экстренной службы труда не составило. Вслушиваясь в приятную мелодию, она продолжила поиски.

В родительской спальне в ящике прикроватной тумбочки среди батареек и непонятных приборов затаился массивный портативный аккумулятор. Рядом на подоконнике небрежно валялся шнур. Любопытный взгляд невольно упал на простирающуюся за окнами чащу. По комнате прокатился тяжелый девичий вздох. Гигантское скопление зараженных простиралось на всю округу и терялось средь густой поросли хвойных деревьев. Обезображенные люди неподвижно стояли на местах, будто ожидая чей-то команды. Вера задернула шторы. Отгоняя тревожные мысли, она подключила смартфон к блоку питания.

Ожидая ответа от службы спасения, Вера со своего телефона попыталась дозвониться знакомым и родственникам. Артур, как и родители оказались не в сети, Марина Ивановна не отвечала. От безысходности Вера набрала номер Паши. К ее удивлению, на другом конце раздался хрип. Прерывисто дыша в трубку, собеседник постанывал.

– Я любил тебя, прости… – сдавлено прошептал он. – Я скоро стану одним из них.

Услышав родной голос, Вера не стала сдерживать предательски накатывающих эмоций. Она разрыдалась, прокручивая в голове один единственный вопрос: «За что?».

– Вера, моя Верочка, мне плохо… больно… холодно.

Павел поперхнулся и сильно закашлялся

– Где ты? – тихо спросила она.

– В квартире. Меня укусили… Софья.

Вера знала только одну Софью. Софья Радчикова работала личным секретарем ее все еще возлюбленного и занималась оформлением документов. Другой вопрос заключался в том, что она забыла в квартире у Павла, или он у нее.

– Как самочувствие? – игнорируя смутные догадки, поинтересовалась Вера.

– Дерьмово. Сама как?

– Я не ранена, но в полной ж… – она хотела выругаться, но передумала.

– Вера, армия отступила, помощи ждать неоткуда.

Связь оборвалась. Вера присела на пол. Сверху раздался треск выбиваемой двери и последовавший за ним отчаянный визг. От парализующего страха Вера задержала дыхание, боясь издать лишний шорох.

– Прошу, нет, – умолял женский голос, сквозь неистовый рев младенца.

– Маша! – воскликнула Вера, вырвавшись из оцепенения.

Она вскочила с места. На экстренный вызов так никто и не ответил. Спрятав свой телефон в кармане, Вера ринулась на кухню. «Все равно умирать…» – пронеслось у нее в голове. Из подставки на обеденном столе она вытащила острый разделочный нож. Стиснув рукоятку в потных от волнения ладонях, Вера выскочила в прихожую. За входной дверью раздавались суетливые шорохи и смешивались с общим гулом, понять откуда доносились звуки, а главное, кто является их первоисточником, не представлялось возможности.

Держа наготове оружие, Вера чуть приоткрыла входную дверь и в узкую щель рассмотрела пустое помещение. Не обнаружив «живые» препятствия, она неспешно ступила за порог. Нога соскользнула в кровавой луже. Скрип подошвы резинового тапочка о скользкий кафельный пол слились с неистовым детским визгом. Сердце екнуло от жалости к ребенку.