– Ой, горе жить. Думал, успею до бурана, но он меня на подъеме поймал, – Жека скинул толстые рукавицы и стал растирать замерзшие руки.

Только затем он посмотрел на Альберта Борисовича, прищурил и без того узкие глаза и удивленно воскликнул:

– О, Игорь! Здорово! А где Веня?

Ученый на секунду опешил, услышав чужое имя, но тут же вспомнил, что сам так представился для конспирации, во время их первой встречи в лесу.

– А ты Веню знаешь? – вопросом на вопрос ответил Хаимович.

– Конечно! Давно, правда, не видел.

– Нет его больше. Умер Веня. Он был моим старинным приятелем, – сухо пояснил профессор и сделал шаг назад. Его рука с напряжением сжимала ружье.

«Одно резкое движение, один взгляд, который мне не понравится – и я превращу его морду в фарш», – решил про себя Альберт Борисович.

Гость с ошеломленной физиономией уставился перед собой, новость о смерти инспектора его явно обескуражила:

– Вот так дела. Вроде здоровый мужик был. Как он умер?

– Как и остальные – эпидемия. Она и сюда добралась. Веня заразился, мы его в лесу встретили, пришлось застрелить. Там в поле крест стоит, могила его.

Жека погрузился в себя и замолчал. Наконец, он облизнул потрескавшиеся губы, вытер оттаявшие под носом сопли и поднялся. Остатки снега скатились по его старой затасканной серо-зеленой горнолыжной куртке. Хаимович боялся моргнуть и следил за каждым действием чужака.

– Погреться можно? – приютчик с грустью посмотрел на нового хозяина дома.

Ученый не очень хотел чаевничать с человеком, которого еще недавно без причины планировал пристрелить, но все-таки пригласил гостя к столу.

– Как вы здесь оказались? До вашего дома путь неблизкий, – Альберт Борисович поставил перед шорцем кружку с горячим таежным чаем.

– Хотел у Вени ружье купить. Я нашел одно в «Поднебесном». Это приют так называется, сейчас он заброшен, конечно. Я прожил там три дня, никто не пришел. Вот я ружье и забрал, а к нему – двадцать патронов. Но они закончились, а зима длинная. Я вспомнил, что у инспекторов водилось оружие, хотел сторговаться, – Жека уставился на профессора вопросительным взглядом.

– Ну да, было ружьишко, – нехотя согласился Хаимович и поднялся, чтобы высыпать грибы в кастрюлю.

– Игорь, продай! Назови цену! Ты когда в лесу на лошади ехал, много стволов вез. А сейчас у тебя еще больше, а у меня – ни одного!

«Вот и не надо. Пока без оружия, ты не так опасен», – Альберт Борисович судорожно взвешивал все «за» и «против» возможной сделки.

На вид шорец казался простым добродушным парнем, но профессор панически никому не доверял. В каждом незнакомце ему мерещился хитрый враг. С другой стороны, Хаимович понимал, что доведенный до отчаяния человек опасен и с вилкой в руках. При желании приютчик мог подкараулить его или Таню даже вечером в туалете. Собаки у них нет, некому предупредить о приближении чужака.

Гость сидел, поджав одну ногу под себя, и с блаженством попивал горячий чай. Взгляд ученого скользнул по ружью, которое осталось висеть в коридоре.

«Просто сделать несколько шагов, взять карабин и расстрелять его на месте. Он ничего не подозревает, даже дёрнуться не успеет. Тане я потом всё объясню, скажу, что с ножом на меня напал, пришлось защищаться. Давай же, так надо…», – Альберт Борисович нервно сглотнул слюну и трясущимися руками закрыл кастрюлю крышкой.

– Я вам тут все места покажу, где рыбу ловить лучше, где охотиться. Все растения здесь знаю, какое от поноса помогает, а какое жар может снять. Следы на земле и снегу научу читать, силки хитро ставить, что ни один зверь не догадается, – настойчиво убеждал профессора Жека.