– Ничего, не плачь, Бог простит. Мне все равно помирать, а если ты со мной еще пару дней провошкаешься, то и сама пропадешь. Могилу не копай, земля уже стылая, не трать силы и время. Господь сам меня приберет. И не жди последнего вздоха у кровати, уходи быстрее пока морозы не окрепли. Беги туда, где жизнь есть, до Свердловска доберись. Там город большой, кто-нибудь да уцелел. Прибейся к хорошим людям, послушной будь и скромной, Бог тебя защитит.

Бабушка по советской привычке называла Екатеринбург Свердловском, но Дине не хотелось в большой город. Где много людей – там много зомби. Однако и другого внятного плана она еще не придумала.

Девушка закрыла глаза и вспомнила последние минуты в родном доме: комнату бабушки, ее тяжелое дыхание, морщинистые худые руки… пустую коробку снотворного на комоде. Дина убеждала себя, что это было самым гуманным решением, бабуля сама об этом долго просила. До последнего момента внучка не соглашалась на такой шаг, но этим утром… она сдалась.

Дина спала тревожно, снилась бабушка, снился Генка, снились родители, которых она потеряла десять лет назад. Зато утром она встала с твердой уверенностью в том, куда хочет идти. Как-то летом папа и мама взяли маленькую Дину в отпуск к тетке в Самару. Тетю она уже почти не помнила, а вот впечатления о солнечном городе до сих пор теплились в её памяти.

«В самой Самаре сейчас, конечно, делать нечего, надо добраться до поселка рядом с городом. Главное, чтобы он стоял на реке, тогда проще будет прокормиться», – такую цель поставила себе девушка.

Оставалось только как-то пройти примерно пятьсот километров от южного Предуралья до берегов Волги. И это если по прямой: через леса, степи, озера и болота, а самое страшное – мимо городов с толпами безжалостных людоедов.

Дина вылезла из-под одеяла и подошла к окошку. Утром потеплело, и первый снежок уже почти растаял, превратившись в противную слякоть. От этого и без того грязный двор стал унылым до отвращения. Девушка достала из рюкзака зубной гель, щетку и фонарик. Апокалипсис апокалипсисом, а отказываться от маленьких радостей угасающей цивилизации в виде банальной гигиены пока еще не хотелось.

По проекту в бараке стоял один общий санузел на каждые три квартиры. Нередко в него выстраивалась длинная очередь из жильцов. Но это осталось в прошлом, сегодня никто не мешал Дине заниматься утренним туалетом. Над ванной висел большой черный пластиковый бак, в который подавалась вода по шлангу. Девушка повернула вентиль и из крана потекла тоненькая струйка.

– «Не успели еще трубы перемерзнуть, повезло», – Дина посмотрела на грязное замусоленное зеркало. В нем отражалось миловидное личико с чуть раскосыми глазами. Слегка оттопыренные уши прятались за темными прямыми волосами. Под левым глазом виднелся небольшой горизонтальный шрам – память о бесшабашных детских приключениях. Отец Дины был лесным башкиром, а мама – русской, родом с Поволжья. Внешностью девушка больше пошла в отца, а вот мягким добрым характером в мать.

Умывшись студеной водой, Дина приступила к завтраку, который мало чем отличался от ужина. Она доела тушенку с сухарями, а на десерт решила порадовать себя лимонными карамельками. Затем провела ревизию на местных кухнях и нашла бучáрду – железный молоток, которым отбивали мясо перед жаркой. Он пополнил ее небогатый арсенал оружия, состоявший из двух длинных острых ножей. Стрелять Дина не умела и очень жалела, что не научилась. Она понимала, что рассчитывать стоит только на свою скрытность и осторожность.

Девушка еще раз посмотрела в окно и тихо прошептала ругательство. Двое зомби пересекали двор. Худой мужик лет под пятьдесят в одних трусах и порванной майке едва шевелил тощими и синими от холода ногами. Рядом брела его пухлая спутница – перепачканная с ног до головы дама. По виду она только что вывалялась в самой грязной луже поселка. Женщина держалась чуть впереди и принюхивалась словно собака. Одета зараженная была теплее своего компаньона, спереди на синих джинсах виднелась большая подпалина, низ розовой шерстяной кофточки тоже обгорел.