Стало видно, что парни в темных очках насторожились. Как только мы оказались настолько близко, что могли слышать их, они закричали на ломаном английском, чтобы мы не двигались с места. Но мы все равно сначала не поняли их и подошли ближе. Нагулянное хорошее настроение уже постепенно улетучивалось. Вскоре сами «боевые» тайцы выдвинулись нам навстречу быстрым шагом. Остановившись возле нас, они стали вести достаточно жёсткие переговоры. Камуфляжные ребята требовали ответить на главный вопрос – где же наш мотобайк. Мама пыталась объяснить «охранникам», что у нас нет никакого мотобайка и что мы добрались до выхода к городу пешком. Ответы показались опасным парням неубедительными, и потому нам пришлось звонить отцу, для того чтобы он разъяснил тайцам, как мы сюда попали. Мама быстро обрисовала ситуацию, сказав пару слов о муже, и дала им трубку. Один из тайцев разговаривал по телефону со сморщенным лицом, а второй стоял рядом с кислой и в то же время серьезной миной и смотрел на нас с бабушкой. Бабушка с испуганными глазами смотрела на него и, указывая на меня, повторяла одно единственное, но очень жалостливое английское слово: «Бэби, бэби, бэби!..»

Переговоры отца с боевыми придурками не увенчались успехом. Тайцы по-прежнему пытались выяснить у нас, как мы оказались на этой территории, и где спрячен наш мотобайк. Тактической ошибкой этих парней стало то, что после разговора они вернули маме телефон. Тем временем бабушка уже стала понимать, что дело начинает пахнуть керосином. В критической ситуации она и по сей день (в далёком будущем) действует решительно, а потому тот случай из прошлого не стал исключением. Чтобы застать тайцев врасплох резким движением, она сорвалась с места и быстро крикнула нам с мамой: «Чего стоять, они не отстанут, бежим!»

Тогда нас мог спасти только гениальный выход из ситуации, и бабушка как раз мгновенно предложила его. Она резко рванула что есть мочи, и к ней тут же присоединилась мама. План молниеносного побега сработал на отлично, и спустя несколько мгновений мы уже бежали со всех ног (причем бедолага-бабушка тащила меня на руках, потому что я не успел осмыслить её маневр).

Тайцы были ошеломлены нашей наглостью и потеряли много драгоценных секунд. Сначала они, не веря своим глазам, стояли и кричали нам вслед, чтобы мы немедленно вернулись, а потом, поздно осознав ошибку и поняв, что они уже не смогут догнать нас своим ходом, спустили с поводков собак. Мы услышали, как псы разъяренно залаяли и погнались за нами. В этот миг стало действительно жутко, и по спине пробежала неприятная дрожь. Но когда овчарки начали преследовать нашу отважную группу «руссо-туристо», мы уже почти влились в город. Осталось всего пару поворотов – и вот мы уже затерялись в толпе. Мы бежали по рыночным улицам, заходили в торговые лавки и магазины, отсиживались там, где удавалось, стараясь проводить в безопасных помещениях как можно больше времени. Поэтому вскоре – гнавшиеся за нами псы потеряли след. Лай разъярённых собак будто бы уже остался в далеком прошлом. Хотя страх – мимолетно охвативший нас – всё ещё трепал нервы, в конце концов мы отделались только легким испугом. И слава Богу, что так.

Спустя несколько дней, когда владелец виллы по обыкновению пришел к нам, чтобы проверить, как живут его арендаторы, мы поведали ему о том весьма странном приключении с драматической развязкой. Глаза сорокалетнего лысого мужчины всё больше округлялись в недоумении, пока мы рассказывали ему о своих похождениях. Когда Тоби (так его звали) узнал, каким путем мы добрались до города, то строго-настрого запретил нам ходить по тому пустырю, где мы так радостно разгуливали и фотографировались в тот самый знойный день. Тоби проговорил чуть ли не с трясущимися поджилками, что по тому самому одинокому полю никто и никогда не ходит, ведь оно кишит ядовитыми змеями. Новость буквально сразила нас на повал; у бабушки даже подскочило давление, хотя обычно оно всегда оставалось чуть-чуть пониженным.