– Рыцари готовы, лошади оседланы. Ждем вашего приказа, командир.

– Возвращайтесь к людям, скачите за ворота города к западной дороге и ждите меня там.

– Есть, – долинец отсалютовал и, развернувшись на каблуках, вышел.

Когда Нарданах ушел, рыцарь встал на колени, глядя на восток – сторону рождения своего огненного Бога.

«О Великое Солнце, помоги мне найти сил и терпения простить моих врагов, – беззвучно шевеля губами, начал рыцарь, – не дай мне, Солнце, скатиться в пучину ненависти и погубить свою душу. Дай мне сил и тепла, чтобы я мог спасти и отогреть всех, кто во мне нуждается. Сделай меня стойким и храбрым, чтобы я не потерял свои веру и честь и сохрани огонь в моем сердце».

Закончив молитву, Гидеон встал и посмотрел на свое отражение в высоком зеркале. На него смотрел герой из сказок, облаченный в сияющие серебрянные доспехи. Усмехнувшись своему отражению, юноша провел рукой по отросшей за ночь щетине. Стоило бы побриться, чтобы не портить образ, но было уже поздно.

Затянув на поясе перевязь с мечом, Гидеон снял со стенда треугольный щит и глухой стальной шлем, украшенный плюмажем из белого конского волоса.

Повесив щит за спину, и взяв шлем под мышку, облаченный рыцарь закрыл дверь в свою комнату и вышел из казармы.

Ступая тяжелыми подошвами по внутреннему двору храма, юноша шел к конюшням. Его жеребец уже был оседлан, а в седельные сумки уложена провизия. Прикрепив шлем к седлу, юноша вскочил на коня и рысью выехал из конюшни. За воротами храма Гидеон пустил коня галопом, наслаждаясь лязгом подков о мостовую. Выехав через западные ворота, Гидеон увидел свой отряд. Двести конных рыцарей безмолвным строем стояли у дороги. Увидев командира, они все как один вытащили клинки и грохнули рукоятями о левые стороны нагрудников.

Гидеон ощутил гордость за своих братьев. Со многими из тех, кто стоял сейчас перед ним, Гидеон был знаком с детства. Почти со всеми он участвовал в вооруженных столкновениях с армиями соседних стран, темными тварями, безымянными, или разбойниками. Каждому из них он мог доверить свою жизнь.

Выхватив свой клинок, Гидеон поднял его над головой и так же отсалютовал своему отряду.

Проехав через ряды рыцарей, Гидеон развернул своего коня. Оглядев взглядом конников, он громко произнес:

– Приветствую тебя, Альбион!

– Альбион приветствует тебя, командир![13] – проревели две сотни глоток.

– Сегодня мы едем на запад, – когда утих гул продолжил Гидеон, – Безымянные пытались убить княжну Раурана, принести ее в жертву для одного из своих ритуалов. Силами двух наших братьев княжна была спасена, хотя фанатики и пытались помешать. Орден осуждает их, но наша основная цель – учение. Однако, зло должно быть наказано, и именно поэтому сегодня мы отправляемся к безымянным горам, чтобы стереть с лица земли два святилища фанатиков, дабы преподать им урок и навсегда выжечь из их черных сердец мысли о нападении на детей Солнца. А теперь – вперед.

С этими словами Гидеон развернул коня и пустил его рысью. Конники последовали его примеру, и колонна двинулась к намеченной цели, сохраняя идеальный порядок.

Разговоры закончилось, пора простить своих врагов еще не настала – пришло время убивать.

Весь день кавалеристы ехали на рысях, сделав привал через несколько часов после полудня, чтобы дать лошадям отдохнуть. Выученные боевые кони могли идти в заданном ритме и весь день, но Гидеон решил не утруждать ни их, ни всадников, благо отряд взял хороший темп с самого начала. Вечером, когда на фоне заходящего солнца уже начал вырисовываться силуэт Безымянной гряды, Гидеон скомандовал привал на ночевку.