Разговор с мамой закончился. Я решила, если уж мой багаж при мне, то самое время – переодеться. И да, не помешает отыскать тот самый душ, который, по словам Верочки, прятался где-то в этом же кабинете.

Ванная комната обнаружилась за потайной дверью. И я не стала отказывать себе в том, чтобы хорошенько изучить содержимое всех полочек и шкафчиков.

Не знаю, что именно я искала. Меня бы устроили женские вещички, крема, парфюм. Да что угодно, только бы убедиться, что я – не единственная женщина в жизни Сэма. Мои действия попахивали мазохизмом. Но что поделать, если до конца мне не верилось в то, что такой мужчина как Молотов способен радикально изменить свое отношение ко мне за несколько часов.

Мои поиски не увенчались успехом. Обозвав себя дурой, я быстро приняла душ, сменила одежду на удобные джинсы и тонкий свитшот, на ноги вместо тапочек – удобные мокасины, которые добрые ребятки из моей охраны предусмотрительно упаковали в чемодан. Собрала волосы в хвост и нанесла легкий макияж.

Я была готова к путешествию, оставалось дождаться Молотова.

За то время, пока Сэма не было, я успела трижды передумать. Даже попыталась подобрать несколько правдоподобных вариантов, почему нам не следует отпуск проводить вместе.

Раз шесть обозвала себя дурой. Из них пять раз – вслух и весьма громко. Чем и умудрилась перепугать Верочку, когда девушка появилась в кабинете шефа, широко улыбаясь.

— Тина Никоновна? — улыбка сползла с лица Веры, в глазах появилось беспокойство.

— Все в порядке. Так, нервничаю немного, — оправдалась я.

— Оу, ну это нормальное состояние, — осторожно кивнула Вера. — Кстати, к вам посетитель. Самуил Георгиевич одобрил визит посетителя. Велел передать, что скоро и сам появится.

— Посетитель? — переспросила я. — Ко мне? Вы ничего не путаете, Вера?

— Ничего! — из-за фигурки секретаря замаячило знакомое, улыбающееся лицо мужчины, которого я была рада видеть в любое время дня и ночи.

Жаль, что наши встречи происходили крайне редко. А потому я ценила их еще больше. И не смогла сдержать радостного визга, бросилась вперед, едва не снеся с ног желанного гостя.

— Как же я рада! Когда ты приехал? Почему не позвонил? — тараторила я, обнимая дядюшку за шею и практически повиснув на нем.

По факту, Осинин Лев Викентьевич приходился мне двоюродным дедом. Но кого волновали такие мелочи? По возрасту он был почти ровесником моего отца. И получилось так, что Левушка с самого рождения считался моим обожаемым дядюшкой. И наша любовь была взаимной.

— Ой, мартышка, задушишь старого человека! — глубоким смехом отвечал дядя Лев.

— Скажешь еще! Никакой ты не старый! — хохотала я, еще крепче обнимая родственника.

В наш город дядя Лев приезжал не часто. В основном на крупные мероприятия, либо по делам. И поскольку дядька со своей семьей не так давно гостили у нас, а крупных мероприятий не предвиделось, выходит, у Осинина наметились важные дела у нас. И мне показалось, что эти самые дела как-то должны быть связаны с Молотовым. Иначе зачем бы ему появляться именно здесь, в его офисе?

— Чаем угостишь, Устинья Никоновна? Гляжу, ты офис сменила. Попросторнее здесь, — мягко продолжил говорить Лев, когда я усадила его на диван и плюхнулась рядом.

Я до смерти была рада видеть Льва. Более того, он всегда понимал меня даже лучше, чем отец. Не так, как Гера, разумеется. Но меня радовали и поддерживали советы взрослого родственника.

— Верочка, а можно нам чаю? — обратилась я к секретарю, так и не закрывшей двери за Осининым. — А офис не я сменила. Это он меня сменил.

— Наслышан, — коротко ответил Лев, а в его голосе прозвучали стальные нотки недовольства. — Потому и приехал.