— Так это не ты? — прошептала я сипло. — Я думала…. Решила…. Я нашла флешку на твоем столе.

А Сэм будто не слушал. С каждым моим словом его шаги становились быстрее, и вдруг мужчина навис надо мной. Чуть наклонился, подхватил меня и впечатал в свою грудь.

Так сильно и стремительно, что я успела лишь возмущенно пискнуть. А крепкие руки уже сжались на моей спине, талии, затылке, бедрах.

Лихорадочно скользили, ощупывали, сжимали до сладкой боли.

И дрожали, почти тряслись.

Дыхание рваное, надсадное, будто Сэм преодолел не жалких десять метров, а целую тысячу, когда шел ко мне.

— Тогда кто? – всхлипнула я.

— Вот и мне интересно, — холодно с надрывом произнес Сэм, и стало ясно, что он найдет и накажет виновника.

Самуил сгреб мои волосы на затылке в свой кулак. Заставил поднять голову так, чтобы видеть мои глаза.

А я потерялась в его взоре, столько всего было в нем. Жажда. Страх. Страсть. Отчаяние.

Он не говорил. Смотрел, все еще тяжело дыша. А руки лишь крепче сдавливали меня.

Но сейчас мне нужна была эта сила. Так нужна!

Меня начало трясти. И сотни тысяч «а что, если бы» замелькали в мыслях.

Понятно было одно: всего секунда спасла меня. Кто-то замешкался, кто-то наоборот действовал профессионально.

— А если бы…. — выдохнула я, чувствуя, как дрожь бьет все мое тело.

Но Сэм не дал закончить фразу. Набросился на мой рот, запечатав поцелуем невысказанные слова.

Он целовал жадно, дико, страстно, неистово, будто вкладывал в поцелуй все, что накопилось в его суровом сердце, которое колотилось под моими ладонями с немыслимой скоростью.

Сильные, невероятно обжигающие руки подтянули меня выше, заставили обхватить мужские бедра и вновь сжать с таким напором, что я ощутила каждую мышцу напряженного тела.

И сама обхватила Молотова за шею, боясь упасть. Но в то же время знала: Сэм удержит меня своими крепкими руками.

А сам Молотов будто окончательно сорвался. Целовал все более неистово, жадно, откровенно. Словно обезумел, а его сознание померкло.

Немного шершавые ладони нырнули под мою одежду, обожгли откровенными прикосновениями к груди, спрятанной под тканью лифчика. Гладили лихорадочно, ощупывали, как будто убеждали мозг: все части тела на месте.  

Но Сэму оказалось и этого мало. Он, удерживая меня на весу, шагнул к длинному столу и усадил на него. Отстранился, надсадно дыша, и теперь всматривался в каждый изгиб моего тела, словно ему требовалось визуальное подтверждение того, что обнаружили его ладони.

А потом, когда осмотр закончился, Сэм вновь дернул меня к себе. Словно хотел спаять наши тела. И дышал тяжело уже в мое ухо.

А я…. Пусть еще десять минут назад я боялась этого человека. Сейчас же, когда оказалась в его руках, мне не хотелось двигаться. Хотелось и дальше быть рядом с ним. Потому что так я чувствовала себя защищенной.

И да, кажется, от Сэма мне не убежать. Потому что тогда придется убегать от самой себя.

Я потянулась к нему, перехватила руками за талию, прижалась лицом к белоснежной рубашке. Пиджака на Сэме не оказалось. И это хорошо. Ткань рубашки была тонкой и позволила почувствовать жар мужского тела. И я прикрыла глаза, прячась от суровой реальности в крепких руках мужчины.

*** 

20. 19

Кажется, прошла вечность до того, как дыхание Сэма восстановилось, а объятия, все еще крепкие и жадные, немного расслабились.

Я слушала, как размеренно бьется сердце мужчины. И каждый удар разгонял мои страхи. Мысли, беспорядочные и сумбурные, складывались в логические цепочки. А в памяти всплывали все новые фрагменты покушения на мою жизнь.

— Я видела, как кто-то из ребят упал, — прошептала я.