– А что не так же?

– У тебя – всё так же.

– Я подумаю, – произнёс Василий, и на этом разговор закончился.

Через два дня, в разгар поминок, Василий вышел и пошёл к лесу, который находился неподалёку. Зайдя в лес, он, не останавливаясь, продвигался вперёд. «Как хорошо быть деревом. Дерево живое, ему не надо ничего доказывать, ему не надо никому доказывать. Оно живёт, а когда умирает, то сохнет и падает. Почему же мне, человеку, нужно доказать, что я жив? Какая необъяснимая загадка. Неужели от всеобщей скуки меня использовали в роли громоотвода? Неужели в меня ткнули пальцем и сказали: „Вот он!“ Все ополчились против меня, хотят, чтобы я признал себя мёртвым. А что будет дальше? Дальше они найдут кого-нибудь другого, и я вынужден буду быть с ними вместе, стоять в этой массе и веселиться вместе с ними. Потом мне придётся сидеть на чьих-то поминках и, отвратительно жуя третий час подряд, подливать кому-то выпивку. Вот, что значит – быть мёртвым. Это я живой, а все вокруг мертвы, поэтому они хотят, чтобы и я признал себя таковым. Помню, как в детстве я презирал своих сестёр и братьев. Помню, как я, глядя на них, видел какое-то уродство. Помню это ощущение, когда вокруг всё не так, в воздухе какая-то напряжённость, безысходность и неправильность. Я думал, что вырасту и исправлю всё неправильное. А в итоге – неправильное поправляет меня. Я и в самом деле умираю…»

Василий дошёл до неглубокого рва, метра четыре в высоту, сел на его край и продолжил мысль: «А может быть, мне спрыгнуть вниз и в самом деле умереть? Зачем мне продолжать жить, если приходится признать себя неживым? Кажется, у меня больше нет сил. Кажется, мне придётся признать себя… Придётся…» Василий стал засыпать, сидя на краю рва. Сначала он пытался всячески бороться с наступающим сном, а затем, осознав, что бороться бесполезно, запел песенку, слов которой он не знал: «Ой-да, ой-да, ой, ноченька идёт, малых детонек засыпать кладёт».

«Я признаю себя, каким они хотят, но потом всё равно оживу», – произнеся последнюю фразу, Василий окончательно заснул.

Наутро Василий проснулся в своей кровати. Ничего не понимая, он аккуратно вышел в коридор, даже не одевшись. Ничего необычного дома не происходило. Никаких следов от поминок, никаких следов от траура и прочего.

– Вась, проснулся? – окликнул его голос сестры.

– Да, – ответил он.

– Давай одевайся, сейчас как раз мама вернётся, по поводу денег будет говорить, – Василий посмотрел на число. Всё сходится, всё произошедшее действительно случилось. Только он не помнил, как попал вчера домой.

– Я не буду обсуждать, я спать хочу. А вы с моими деньгами делайте, что хотите, – сказал Василий и закрыл дверь в комнату. Затем он лёг и стал засыпать так сладко, как, казалось бы, никогда.

– А обещал ожить, – упрекнул Василия голос, – обещал ожить, а сам…

– Я помню, – перебил голос Василий, – я и ожил, просто сейчас хочу спать. И Василий заснул так глубоко, так умиротворённо… Он видел лучшие сны в своей жизни. Он спал несколько суток подряд. Затем он проснулся. Проснулся снова живым.

Смерть близкого – это, пожалуй, одно из самых страшных событий, которое может произойти в человеческой жизни. Именно те, которые остались в живых, страдают больше, нежели тот, кто прекратил своё биологическое существование. «Ушедший» же оставляет много загадок напоследок: чувствовал ли он боль? Страдал ли он во время смерти? Переживает ли он в ином мире или там настолько хорошо, что он забыл «обо всём на свете»? Множество неразрешимых вопросов. Человек же, потерявший близкого, остаётся здесь, на земле и чувствует боль оттого, что больше не сможет взаимодействовать с тем, кого любил. Что уж тут говорить о телесном контакте?