Из комнат выскочили слуги и с криком радости стали целовать руки барина.
– Да что это вы? – спросил Семен Павлович.
– Как же! Мы думали, что ты, батюшка, помер.
– Чуть не помер! Ну, давай, старик, умыться, а ты, Степан, изготовь что‑либо! Голоден я!
– Батюшка! – плача воскликнул Сидор. – Да у нас ведь нет ничего!
– Как? – Брыков оглянулся и только теперь с изумлением увидел, что квартира его пуста, стены ободраны. – Это что? – грозно крикнул он.
Сидор упал ему в ноги.
– Не виновен я ничуточки! Братец твой обобрал все!..
VII
Странные вещи
Семен Павлович слушал рассказ своего старого дворецкого и возмущался все сильнее и сильнее. Ну, положим, Еремей поторопился известить о смерти, но для чего же так торопиться брату? Что, разве его уйдет от него? Он нахмурился и нервно прошелся по комнате.
– Мне завтра в полк являться, и нет мундира! – сказал он. – Пошли Павлушку. Да нет! Я сам! – И, быстро надев шапку, он вышел из дома.
«Странная такая поспешность! – думалось ему. – Я ли не помогал брату, и вдруг?.. А если я умер бы? Даже сам не поехал, а посылать Сидора. Ну, брат, брат!»
Он постучал в дверь квартиры брата.
Через минуту послышались шаги, и распахнулись двери в темные сени. В тот же миг раздался испуганный возглас Еремея. Он отворил дверь и не поверил своим глазам. Перед ним, ярко освещенный луной, бледный и исхудавший, стоял его умерший барин.
– Свят, свят, свят! С нами крестная сила! – орал Еремей, пятясь вглубь.
Семен Павлович вошел следом за ним, говоря:
– Чего орешь, дурак? Разве не узнал барина?
– Что за крик? Кто тут? – раздался грубый голос Дмитрия, и он, распахнув двери, остановился в своей гостиной, запахиваясь в шелковый халат.
Семен Павлович переступил порог и с горькой усмешкой сказал:
– Это – я, брат! Не ждал?
Дмитрий побледнел и отскочил, словно ужаленный.
– Ты… ты не умер? – растерянно пробормотал он. Семен Павлович с укоризною покачал головой и произнес:
– Как видишь, я словно испытать тебя хотел… Поторопился ты…
Дмитрий с бледным, искаженным лицом опустился на диван и бессильно забормотал:
– Я, собственно… чтобы сберечь… все расхитили бы… обыкновенно… я, я… я ехать хотел! Как же я рад, Семен! – вдруг словно опомнился он и бросился к брату.
Но тот резко отстранил его:
– Оставь, я верю. Я только пришел к тебе за своими вещами. Мне завтра к шефу быть надо, так мундир и прочее. Ты ведь все взял…
– Сейчас, сейчас! – суетливо проговорил Дмитрий и, бросившись в соседнюю комнату, закричал: – Эй! Федька!
– Так ты мне с Еремеем и пришли! Сейчас только! – сказал Семен Павлович.
– Мигом! – покорно согласился Дмитрий.
Семен Павлович ушел; едва он вышел, Дмитрий позвал Еремея и накинулся на него:
– Да ты что же это, собака? А? Нарочно! Обман?
Еремей отодвинулся от его сжатых кулаков и развел руками:
– Я что же? Я все сделал! Во – о сколько выпил. И Влас меня гнал: скажи, говорит, умирает!
– Ах ты, скот, скот! – Дмитрий злобно запахнулся в халат и, опустившись на диван, задумался: – Вот, все теперь придется отдавать назад снова и опять оставаться при драных стульях… И с Машей Семен обвенчается!
Лицо Брыкова потемнело и исказилось бешенством.
На другой день Семен Павлович, одетый по всей форме, явился к шефу полка полковнику Авдееву. Это был мужчина чуть не семи футов роста, назначенный императором из гатчинских батальонов. Добродушный и веселый дома, он был строгим формалистом на службе.
– Честь имею, – начал Семен Павлович, но Авдеев тотчас перебил его, махнув рукою:
– Нет тебя, поручик! Нет! Выбыл ты из полка нашего!
– Я не подавал господину полковнику прошения, а моя служба…