– Ойц, Сарочка, давай свернем воон на ту аллейку, там точно не будет, кому чихнуть в твою душу.

Спустя минуту Йося уже пожалел, что сказал эту фразу. Потому что к ним стремительно стал приближаться молодой человек с бутылкой шампанского в руках, которого Сара недолюбливала и давно.

– Тетя Сара! Дядя Йося, как хорошо, что я вас встретил!

– Мне бы твою радость, детка!

– Живи долго, Петя! Как мама? Как папа? Все ли здоровы?

– Мама-папа – хорошо. Здоровы все, слава богу. Все, кроме меня.

– Шо такое, Петя? Ты заболел вирусом?

– Да нет. От него я привился. Что-то плохо было на душе, я и пошел к психотерапевту утром.

– И что, как анализы?

– Анализы? А, тесты. Ну, да и я про это. Он спрашивал меня по картинкам, что на что похоже, заполнял какие-то карточки. И ничего не сказал. И я теперь боюсь, а вдруг я не здоров…

– И с этого горя пошел випить?

– Ну да. Мне страшно, тетя Сара. Вдруг я к нему завтра приду, а он мне скажет – молодой человек, вам надо в психбольницу…

Петя заплакал. Тетя Сара прислонила его рыдающую голову себе в плечо.

– Петя, ви уже большой мальчик. А я уже давно психолог. И я вас точно заверяю: «Вы здоровы, как никогда». Больные не бояться, что больны, Петя. Им нечем бояться.

– Да? – Петя утер нос – Тетя Сара, мне легче! Хотите шампанского?

– Ойц, Петя, лучше дайте мне сто долларов за консультацию и идите спать со спокойной совестью и про себя, и про нас.

Петя дал и сто баксов. И побежал за букетом цветов, и скрасил вечер Сары, и закрыл вопрос с психологией. Хороший здоровый мальчик Петя.

Так почему же так страшно ответить себе на вопрос «Где болит душа?» Наверное, потому что надо быть честным с собой.

История страны приучила нас к рассогласованности: рекомендовано войнами, репрессиями, раскулачиваниями – чувствовать одно, думать второе, делать третье. Рассогласованность или внутренний конфликт не дает быть счастливыми. Чувствуется постоянный эмоциональный негатив, и ни черта не получается творческая самореализация. А это и есть две основные составляющие психического здоровья и счастья.

Для нечестности с собой есть простое объяснение – вторичная выгода. То есть быть нечестным с собой в чем-то вам выгодно. И если вам удалось признаться себе, что такая выгода есть – это уже 60% победы над ситуацией.

Здесь подвох такой: захочется ли терять такую выгоду…

Лирическое отступление

Жило – было дите 4—5 лет. Папа у дитя полковник, мама послушная жена полковника. За свои пять лет дите никогда не ослушалось папу. А тут вдруг – прокол, с войнушек на улице пришел с опозданием минут на 15. Мальчишки обманули, у них время спрашивал. Домой заходит, а там папа в дверном проеме с ремнем в руках. У папы день не задался, авария в части, из-за халатности солдат покалечило на стройке. Батя хрясь со всей дури – по заднице пацана. Ремень – на две части. Пацану больно, аж дух зашелся, не понятно – за что. Мать испугалась и давай хохотать, чтоб атмосферу разрядить. Отец очнулся, и тоже – давай все «на хаха» сводить: «Ну и задница у тебя сын, даже ремень порвался, не задница, пила. Порадовал батю крепкой жопой!» Пацан смотрит на мать, на отца, реветь охота от обиды, но родители ж транслируют, что показывать настоящие эмоции нельзя, плохо. Заревешь – любить не будут, вдруг еще больше пороть отец начнет. И тут пацан решает: чтобы тебя любили, надо не показывать эмоции, прикидываться дурачком, подсмеиваться над собой и давать другим над собой издеваться, радовать всем этим других.

Время идет, пацан становится взрослым, а стратегию нечестности эмоций, чувств, мыслей, слов и действий, полный раздрай по пяти пунктам оставляет своей главной жизненной стратегией. Жена – унижает, чувства одеревенели, замкнулся, друзей нет, подозрительность, мания преследования. Паранойя есть. Человек не может чувствовать себя, не может открыться другим, живет и не живет одновременно. И все это заложено там в его пяти годах от роду, так мама и папа постарались. Хотя вряд ли они это понимали. Точно – не понимали.