Друзья подошли к таверне, и их окутал тошнотворный запах сыра с плесенью, смешанный с легкой пряной гнильцой недожаренных колбасок, и стоит прибавить к этому окутывающий с особым изыском и утонченностью запах хмельного, разбавленного эля и вина. Войдя в залу, Эшлеру пришлось дышать еще и затхлым, застоявшимся дыханием местных щеголей и сорвиголов. Таверной заправляли два милых и очаровательных голубка по фамилии Тернадье, которые, как и все посетители, даже не заметили прихода трех путников. Прекрасные условия создались для Эшлера. Он сел за столик в углу, раскурив американский табак, и принялся слушать разговоры, как будто бы в театре. Его друзья сели рядом и принялись разглядывать посетителей и о чем-то перешептываться, прерываясь на смех.

– А ты слышал про нашего кузнеца? Говорят с нечистой силой знается – шепотом пожилой человек делился секретом с таким же дряхлым собеседником.

– Ну, насчет него не знаю, а вот ты – точно связался, когда к алтарю пошел – краснея и заливаясь от смеха, ответил ему собеседник.

– Иди к черту! Я тебе со всей душой, а ты мне… и вовсе не смешно, жена-то еще и тещу привела в дом – рассмеялся старик. —Давай еще по пинте, дружище! Сидим – хорошо, выпиваем – славно, песнь поем – исправно!

Себастьян подошел к мьсе Тернадье и поинтересовался:

– Милейший и любезнейший слуга Диониса, дозволь мне спросить у тебя о причудливом и загадочном названии твоего фешенебельного заведения!

– Tres bien, mon cher ami1, задать столь изумительный вопрос. Это словечко подсказал мне один ученый, объяснив, что сом обязан человеку дать папскую буллу о роге изобилия! – Ехидно, с плутовским задорным лукавством потрудился, объяснить с видом филистера просвещенного, мсье Тернадье.

Себастьян не стал более соревноваться с гением Диониса, прискорбно ретировался к своим друзьям.

В этот момент в таверну вошел странно одетый джентри с большим саквояжем. Голосом своим он разорвал в клочья всю сомнамбулическую, ленивую болтовню, заставив обратить на себя внимание:

– Друзья мои, благородные соотечественники! Взываю к вашем благородным рыцарским чувствам любви и верности нашей великой Родины! Она в опасности! Наша страна может лишиться лучших из граждан, величайших героев, способных грудью и широкой бедренной… то есть, плечевой костью защитить в суровый час тяжкого испытания свою семью, церковь, Августейшего монарха и Отечество! Я говорю о вас, друзья мои! Стремглав, не зная сна и отдыха, мчался я быстрее Фаэтона или Гермеса, к вам, братья, дабы предупредить вас о болезни, мчащейся за мною по пятам неутомимой мертвецкой быстротой! Джентри взмахнул руками, и все отпрянули, словно он толкнул их каким-то волшебством черной магии. Он продолжил так: – Я несу вам исцеление из святых мест Антиохии, Утопии и Шпайера. Эти снадобья я приготовлю при вас, дабы не заподозрили меня в шарлатанстве! Я пригласил обоих священников для благословения моих снадобий и придания им вкуса вина, которым потчевал Христос святых апостолов на Тайной Вечере! Возьмемся же за дело спасения Отечества, братья, и прогоним дьявольскую скверну обратно в небытие! – Так закончил свой призыв джентри, и жестом дал указание трактирщику подливать в снадобья немного своего эля, чтобы легче пить горькое лекарство.

Толпа страждущих не заставила себя долго ждать. С усмешкой неверующего Фомы, с руганью и бранью, с тяжелой походкой, но истовым мужеством и отвагой столпились люди вокруг джентри, задавая ему сотни вопросов, но не забывая платить пфенниг за спасения тела передовой медициной и души – святой благодатью апостольской.