– А, это ты, – покраснев, пробормотала она и поспешно отвернулась, пряча лицо, присела на корточки, зашуршала, укладывая вещи в сумку.

– Опять ты дверь забыла закрыть, – укоризненно покачал Стас головой и бросил сумку-папку рядом с тумбочкой.

– Не топчи, – раздраженно бросила она через плечо, косясь на Стаса.

– Извини, – он вернулся к порогу, снял ботинки, нацепил тапочки.– Ты куда-то собираешься?

– Да, я ухожу, – сказала она, уминая вещи в сумку. Катя метнулась в комнату. Возвратилась оттуда с новым ворохом вещей, выронила черную майку с узором из стразов. Стас наклонился, поднял майку. Катя выхватила у него из рук майку.– Не надо, я сама.

– Так куда ты собралась? – нервно позевывая в кулак, спросил Стас. Он очень устал, все тело гудело, а тут еще Катя – ее странные выкрутасы…

– Я ухожу от тебя, – вдруг сказала она, швырнула черную майку в сумку вместе с остальными тряпками и опять нырнула в комнату, словно пытаясь убежать, скрыться от Стаса.

Но Стас, оглушенный, полуживой, как сомнамбула, потащился за ней, перед глазами у него потемнело, гулкий молот забил по вискам.

– Уходишь? Это что, шутка такая? – сдавленным, дрожащим голосом забормотал Стас, почти не слыша сам себя из-за гула в голове. Он пытался заглянуть в лицо Кати, поймать ее взгляд. Но напрасно…

– Я устала. Просто устала, – она металась по комнате, сметая с полок свои вещи, глядя мимо Стаса, ускользая от него, выбегала в коридор и швыряла вещи в сумку так, словно именно они были во всем виноваты.

– Но как же так… Но мы же должны… Но меня же вот-вот, совсем скоро… – бормотал и разводил руками Стас, потерянной тенью следуя за ускользавшей от него Катей.– Нет. Ты не можешь вот так вот взять и уйти…

– Почему это? – спросила она, кусая губы и думая о чем-то своем.

– У тебя локон… – он осторожно коснулся ее волос.

– Не надо… – она, поморщившись, отмахнулась от его руки и резко дернула за собачку замка, закрывая сумку.

– Котеночек, ну ты скоро? – вдруг ударил Стаса в спину глуховатый, нетерпеливый голос.

Стас быстро обернулся, – в дверном проеме высился смуглый, черноволосый парень в желтой майке, полосатых шортах и шлепанцах – сланцах.

– Приветствую… – парень, подпирая плечом дверной косяк, хмуро кивнул Стасу.

– Забери пока сумку, – поспешно сказала Катя, покраснев.

– Если что, я – в машине, – желтая майка подхватила сумку и исчезла за порогом, шлепая по ступенькам.

– Я сейчас спущусь, – крикнула Катя вслед, прикрывая дверь.

– И какая у него машина? – упавшим голосом спросил Стас, глядя на Катю так, словно увидел ее впервые.

– Прекрати… – она болезненно поморщилась, скрестив руки на груди.

– Какая у него машина? – упрямо повторил он.

– Господи, ну какое это имеет значение! – с досадой воскликнула она, отвернувшись от Стаса и прислонившись спиной к стене.

– И все же ответь…

– Ну, Порше, и что? – обернувшись, со злостью бросила она ему в лицо.

– Понятно, – проскрипел Стас, глядя сквозь Катю, словно она стала прозрачной.

– Ничего ты не понял, – печально сказала она, пытаясь поймать его остекленевший, холодный взгляд.

– Да, все я понял.

– Я хочу, чтобы мы остались друзьями, – сказал призрак еле слышно, еще дальше удаляясь от Стаса в иное прозрачное измерение.

– Убирайся, – пробормотал Стас, отвернувшись от Кати.

Громким выстрелом хлопнула дверь. Стас медленно сполз по стене вниз и, поджав ноги, обхватил голову руками.

– Стерва… – еле слышно провыл он, глядя на белую босоножку, которая сиротливо валялась на коврике.– Стерва! – проревел он и, схватив босоножку, швырнул ее в дверь.

Ощетинив темно-зеленую с мшистым отливом шерсть, распахнув клыкастую пасть, наполненную черной слюной, громадная собака молча бросилась на Стаса, целясь ему в кадык. Стас судорожно дернулся, похолодев, и замычал, словно ему в рот затолкали кляп. Но вот кто-то донельзя близкий жарко прижался к нему всем телом и ласково зашептал в затылок: «Это всего лишь сон…» И тут же клыкастый, ощерившийся кошмар осыпался сумраком, исчез. Все еще с кляпом во рту, не приходя в себя и не оборачиваясь, а лишь закинув руку за спину, Стас отчаянно попытался обнять девушку, но она исчезла в тонкой простыне, которой укрывался Стас.