– Ага, может ты отдашь покойной за меня шестьсот рублей? А? – Возмутился Третьяков.

Леонов уходил от дома покойной последним, размышляя о непонятном для него явлении. Краем глаза он заметил: лист с должниками вновь появился на воротах. Михаил Алексеевич подошёл к воротам. Прежний листок с должниками в неизменном виде висел там, где был, прежде, но напротив фамилии Третьяков стоял крест. Какого – либо значения этому чиновник не придал, пока не наступило утро следующего дня. Выходя на работу, он заметил скопление народу на улице Свердлова возле дома Третьякова.

– Что там? – спросил проходившую мимо старушку Пелагею Леонов.

– Умер у нас сосед неожиданно…

Тут Михаила Алексеевича осенило. – Пехташев там? – спросил он у старушки.

– Там. Уже пьяный…

Леонов пошёл к дому Третьякова. Пехташев стоял в небольшой толпе мужчин и курил. – Женя, – поманил его пальцем Леонов, – иди сюда.

– Привет, Алексеевич! – Поприветствовал мужчина чиновника.

– Слышь, сосед, нам надо заплатить долги Рудаковой, а то нас с тобой ждёт смерть, как и Третьякова твоего друга.

– «Киздишь», Алексеевич! Он умер от перепою. Разве покойным надо долг отдавать?

– Вот именно: покойным в первую очередь… Смотри, я тебя предупредил.

В это утро пешком на работу Леонов не пошёл, решил на машине сначала заехать на кладбище. У сторожа он выяснил: где находится могила Раисы Васильевны. Михаил Алексеевич молча перекрестился и положил сотенную купюру возле креста. Вновь перекрестившись покинул кладбище. В текучке дел он полностью забыл о происшествии, но вернувшись с работы домой, возле дверей гаража обнаружил 38 рублей. – Неужели сдачу сдала, – подумал он. – Бухгалтер даже в могиле ведёт верный счёт. Здесь он осознал, что покойница теперь уже к нему не будет иметь претензий. Жене – Зине он об этом событии он решил не рассказывать, боялся, что вновь посоветует обратиться к психиатру. В хорошем расположении духа по явился домой.

На следующий день, утром, он решил пройти мимо дома покойной бухгалтерши. На воротах дома по – прежнему висел лист с должниками. Напротив фамилий Третьяков и Пехташев стояли крестики, а возле своей фамилии увидел обычную \/ – галочку. – Ох, – вздохнул Леонов направляясь к дому Пехташева. Из худенькой избушки вышла его гражданская жена со слезами на глазах.

– Что? – спросил Михаил Алексеевич.

– Умер. Такой молодой. Что делать?

– Вызывай скорою и милицию, впрочем, ладно, – я вызову с работы по вашему адресу, – решил посодействовать женщине в горе Леонов. Идя на работу он невольно размышлял о том, как у покойника ещё долго, после смерти, может оставаться в живых его основная социально – профессиональная функция и даже способна решать вопрос в отношении живых должников: быть или не быть. Парадокс, которому нет разумного, логического объяснения. Единственный вывод из этой истории один: не нужно быть в долгу у покойных.

Пятилетняя девочка Маша вместе со своим старшим братом Данилом и сродным братом Саввой находились «на откорме» в деревне, у бабушки с дедушкой. Бледную городскую немочь «лечили» козьим молоком, ягодами и свежим воздухом. В один из вечеров, после ужина все внуки разместились на диване возле стариков. Вот и решила бабушка Лида позаниматься с Машей: выучить с ней дни недели. Обучение продолжалось около получаса. И когда девочка сносно что – то запомнила, баба Лида предложила девочке ознакомить дедушку с новыми познаниями.

Маша села напротив деда Пети и загнув мизинец на левой руке сказала: «Понедельник…» – Затем она закатила глаза к потолку и сделала длинную паузу, после чего изрекла: «Вот понедельник…»