Метод познания стремится от расчленения к обобщению. Живая Этика, открывая для человечества новые грандиозные перспективы познания, много внимания уделяет значимости для будущего развития такого важного качества сознания, как синтез: «Говорят о каких-то особых синтетических характерах, но такое самооправдание неверно. Не существует природного синтеза без тщательного воспитания психической энергии. Также упорствуют, что физические науки препятствуют развитию общения, но каждый знает великих физиков, астрономов, химиков и механиков, которые были прежде всего отличными синтетическими умами. Не будем перечислять их, но можно сказать: “Великая наука воспитывает и великие умы”.

Много зоркости, неутомимости, преданности было заложено в основание каждого синтеза. Понятно, что человек, развивающий наблюдательность, увидит вокруг себя много обобщений и поймет, насколько эти широкие пути привлекательнее. Именно синтез основан на убедительности и привлекательности. Синтез настолько широко охватывает сущность, что отрицание чуждо синтетическому уму. Не нужно приписывать каким-то счастливчикам особый дар синтеза. Нужно труженически развить в себе это ценное качество» [12, 501].

Движение мысли, в том числе научной, имеет две основные направленности: дедуктивное мышление – от общего к частному (оно исходит из принятых ранее предпосылок и развивается в русле привычной логики, направленность его ограничена заданным причинно-следственным рядом и имеет явно выраженную рефлекторную окраску, это мышление свойственно субъективным состояниям сознания, которые направляются дедукцией) и индуктивное мышление – восхождение мысли от частного к общему (оно чаще всего характерно для объективного мышления, организуется волей и связано с творческими способностями, именно это дает возможность индуктивному мышлению вмешиваться в поток дедуктивного и менять его направленность, тем самым внося возможности преображения сознания, избавляя его от застоя и помогая изживать вредные укоренившиеся в подсознании качества и привычки). Если сознание воплощенного человека очищается и расширяется реализацией таких возможностей, то оно способно выбрать верный эволюционный и светоносный путь восхождения в тонком субъективном мире. Это относится и к научному мышлению, которое может творчески познавать объективный проявленный мир своей индуктивной составляющей и определять направленность теоретической и подсознательной работы дедуктивным движением мысли.

Немецкий философ и логик Х.Рейхенбах считал, что принцип индукции определяет истинность научных теорий. Без этого наука лишилась бы возможности распознавания истины и лжи, и ее теории не отличались бы от произвольных прихотливых умопостроений.

Ф.Бэкон, который выступил против схоластической учености и господства Аристотелевской логики в познании, ставшей заметным тормозом развития знаний, выдвигал близкие античной натурфилософии идеи обучения у природы, постижения опытным путем ее неразгаданных тайн: «Природа побеждается только подчинением ей, и то, что в созерцании представляется причиной, в действии является правилом» [13, с. 194]. Он считал, что любой исследователь, веря в свои возможности, может овладеть методом индуктивного обобщения опыта. В отличие от логики Аристотеля, обосновавшей дедуктивный метод, Ф.Бэкон показал философское и методологическое значение индуктивного метода. Он смело боролся против «призраков» – стереотипов, догматов всех мастей, предрассудков и заблуждений, настаивая на том, что путь настоящего исследователя нередко идет вразрез с мнениями толпы. При этом он подчеркивал, что свое знание нужно строго проверять, учась у природы. Сами опыты в науке Ф.Бэкон разделял на плодоносные, которые дают новые полезные знания, и на более высокие – светоносные, открывающие истину, этот путь познания труден и долог, и среди ученых «