, бросившись на них, связал Даниилу ноги, а Иоанникию причинил такую боль в боку, что тот в течение семи дней не мог произнести ни слова, сам же бежал из пещеры, так как не мог пребывать в одном месте с угодниками Божиими. После сего преподобный Иоанникий снова возвратился на Трихаликову гору и предсказал скорую смерть одному монаху, по имени Исакию, который не радел о своем спасении; кроме того, Иоанникий изгнал молитвою и знамением святого креста из виноградников червей, приносивших большие опустошение.

Однажды пришла к нему для молитвы одна старица, игумения Клувийской обители[93], со своею дочерью. Он же, взявши жезл, который был в руке матери, вложил его в руку дочери ее[94]. Мать, смутившись, сказала:

– Отче, жезл нужен мне, чтобы поддерживать мое слабое тело, по причине моей глубокой старости.

Он же, не говоря ни слова в ответ, своим поступком предсказал будущее; ибо немного времени спустя та старица умерла, а дочь ее избрана была вместо нее начальницей. После сего блаженный пошел оттуда с учеником своим Евстратием к другой горе, очень дикой и непроходимой, которая носит название Вороновой. Проживши здесь несколько времени, он вошел на горы обители Антидийской и, выстроив там небольшую келию, жил в общении с Богом. Он сотворил здесь много чудес, исцелял больных, исправил речь косноязычного, сделал яростного и гневливого кротким, обратил еретиков от заблуждения к православию, предвозвестил многим кончину их, ибо был исполнен благодатью жившего в нем Святого Духа.

Сей преподобный достиг такой высоты духовной жизни, что его не все даже удостаивались видеть, и многие, желавшие видеть его, приходя к нему в келию, все-таки не видели его. Когда же они уходили, смиренный отец говорил ученику своему:

– Брат Евстратий! Это по твоим молитвам я остался невидим для приходивших.

Однажды, когда на той горе созидаем был храм святого Иоанна Крестителя, вид коего был начертан преподобным Иоанникием, издалека пришли некоторые братья-иноки, желая видеть светлое лицо угодника Божия. Прибыв к созидавшемуся храму, они присели там, дожидаясь прихода преподобного отца, которого они желали увидеть. Туда пришел и преподобный Иоанникий, чтобы посмотреть, по данному ли чертежу строится храм; он стоял пред очами пришедших ради его братий, смотря на здание, но они не могли его видеть. Пробывши среди них довольно долгое время, он возвратился в свою келию, не показавшись пришедшим и с нетерпением дожидавшимся его прихода. Один же из иноков, живших близ него, по имени Иоанн, узнав о происшедшем, сказал ему:

– Отче! Не следовало бы братию, предпринявшую ради тебя такое продолжительное путешествие, отпустить в скорби, не давши им увидеть лица твоего; сие прискорбно и смущает мое сердце.

Святой же, похвалив труд и усердие тех братьев, начал молиться за них, а после молитвы, обратившись к Иоанну, сказал:

– Брать! Мы не имеем своей воли, но Бог делает с нами то, что Ему угодно. Если бы Богу было угодно, чтобы пришедшие братия увидели меня, то они узрели бы меня даже и в том случае, когда бы я скрылся от них, между тем как я, и не скрываясь, долгое время стоял пред их очами, и если они не увидели меня, то, значит, так было угодно Богу.

Другой раз, когда некоторые братия пришли к преподобному и сидели пред его келией, разговаривая между собою, неожиданно показалась большая и страшная медведица, шедшая на них с близлежащего поля. Увидев ее, они чрезвычайно испугались.

Святой же сказал им:

– Господь дал нам, Своим рабам, власть попирать льва и змия, которые страшнее всех зверей, а вы боитесь медведицы?