– Для чего ты хочешь низвести в ад в лютых мучениях дни твоей старости? Принеси жертву богам и останешься жив.

– Я, – отвечал святой, – весьма желаю быть замученным за Христа Бога моего; вашим же богам пусть приносят жертвы те, кто не познал истинного Бога, Создателя своего.

Карпасий в гневе приказал повесить святого нагим на позорном столбе и мучить его тем же способом, как и святого Крискентиана, причиняя побои вервиями и палками, строгая когтями, опаляя огнем.

Между тем Христов мученик, перенося все сие доблестно, взывал:

– Помилуй меня грешного, Господи мой Иисусе Христе! Слава Тебе, Сын Божий!

Карпасий, убедившись, что никакими мучениями он не принудит Кириака принести жертвы, повелел прекратить мучения; потом сообщил императору все, что касалось Кириака и остальных мучеников. Император же приказал предать смерти Кириака и всех, находившихся вместе с ним в темнице.

В той самой темнице, в которой пребывал святой Кириак со своими друзьями, было всего христиан двадцать один человек обоего пола. Выведя их всех за город, язычники обезглавили их вместе со святым Кириаком, Смарагдом и Ларгием. К этому месту ночью пришел пресвитер Иоанн вместе с некоторыми христианами; взяв тела святых мучеников, он похоронил их на том же самом месте, где были похоронены тела и других мучеников.

В это самое время была замучена и умерщвлена за исповедание имени Христова и дочь Диоклетиана, блаженная царевна Артемия, пребывавшая в то время в Риме. Умерщвлена же она была по распоряжению того же нечестивого мучителя Максимиана. Окаянный не пощадил даже своей родственной крови, ибо Артемия была родной сестрой его жены Валерии, и ему самому, как усыновленному Диоклетианом, она приходилась сестрою.

После убиения святого Кириака и прочих находившихся с ним в темнице христиан, вышеупомянутый Карпасий выпросил себе у императора дом Кириаков, находившийся близ терм Диоклетиановых; дом этот был подарен Диоклетианом Кириаку. Войдя в этот дом, Карпасий увидал в нем прекраснейший источник, устроенный святым Кириаком и освященный папою Маркеллом; в этом источнике крестились многие язычники, обращавшиеся в христианство. На поругание и оскорбление христианам Карпасий обратил тот дом в общественную баню и в блудилище и часто сам там омывался, или лучше сказать, загрязнялся, ибо, пируя здесь со своими друзьями, он и его сообщники оскверняли себя омерзительными плотскими грехами.

Однажды он приказал устроить там для себя пир и пришел сюда в обществе девятнадцати друзей своих есть, пить, мыться и блудодействовать. И вот, в то время как они предавались своим мерзостям, внезапно пали все мертвыми, пораженные невидимою силою Божиею. Все окрестные жители пришли от этого в великий страх и заколотили дом тот, ибо никто не решался входить в него.

Между тем нечестивый император Максимиан Галерий отправился из Рима на Восток; императорский престол принадлежавший в то время Константину в Риме[192], предвосхитил Максенций. В то же самое время римские клирики, собравшись ночью, отправились на тот двор, в котором был приставлен кормить скот святой Маркелл, и вывели оттуда архипастыря своего.

Достигнувши хищническим образом римского престола, Максенций, так же как и его предшественники, начал преследовать христиан.

В это время в Риме жили две женщины из благородного сенаторского рода, по имени Прискилла и Лукина. Они обе были вдовами и верными рабынями Господа Иисуса Христа, Которому и служили с великим усердием. Эти две женщины имели много имущества, которым помогали святым во всех их нуждах.

Они устроили в своих имениях весьма хорошие гробницы для погребения тел святых мучеников, ибо бесчисленное множество христиан было тогда умерщвляемо за исповедание имени Христова. Прискилла устроила гробницу на расстоянии трех поприщ от города при Саларийской дороге, а Лукина – на расстоянии семи поприщ при дороге Остийской