После этого он был взят язычниками и заключен в некий вертеп; там ему вбили в голову длинный гвоздь, а также пробили гвоздями его руки и ноги; после этого он предал Богу дух свой.

Угодник Божий Вукол с младенчества своего отличался незлобием и целомудрием и был преисполнен Духа Святого.

Всехвальный и возлюбленный ученик Христов и Его наперсник Иоанн Богослов, увидев, что он в духовной жизни человек опытный и достойный, поставил его епископом Смирнской церкви[167]; для смирнских христиан это назначение было очень благовременно, и святитель Христов Вукол сделал для них много полезного. Просвещенный Духом Святым, он сиял, как светильник на свещнике (Мф. 5:15), пребывавших во тьме заблуждения и идольском прельщении он просвещал небесным светом и через Святое Крещение делал их сынами света (Ин. 12:36), и всех защищал от бесчисленных, невидимых, но свирепых и неукротимых зверей, которые так и ищут, как бы кого поглотить (1 Пет. 5:8).

Пред своим преставлением святой Вукол[168] вручил свое словесное стадо блаженному Поликарпу[169] и отошел от временной жизни к вечной. После того как тело святителя было погребено, Бог благоволил, чтобы у гроба его изросла мирсина[170], которая отличалась тем, что исцеляла больных.

Сии мученики жили в стране Асийской[171] в те времена, когда на Церковь Христову было воздвигнуто гонение царями и князьями нечестивых идолопоклонников. Марфа и Мария, пребывая в девстве, старались только об угождении Господу и горели желанием приять смерть за Него.

Случилось однажды мимо их дома проходить нечестивому воеводе. В это самое время Марфа, открыв двери дома своего, вместе с сестрою своею воскликнула, обращаясь к воеводе:

– Мы – христианки!

Воевода, вместе со своими слугами, услышав эти слова, не обратил на них внимания и прошел мимо. Тогда сестры вслед воеводе опять возопили: – Мы – христиане!

На это воевода сказал им:

– Я прощаю вам ради юности вашей: мне было бы неприятно умертвить вас.

На это святая Марфа воскликнула:

– О, воевода, мученическая смерть не есть смерть, но жизнь!

Услышав это, воевода сильно разгневался и велел взять святую деву. Тогда вышла из дому и Мария и сказала воеводе:

– Что сказала сестра моя, то же скажу и я.

Потом вышел из дому и малый отрок, брат мучениц, по имени Ликарион, и воскликнул:

– Что сказали Марфа и Мария, то же говорю и я, ибо я христианин.

И повелел воевода повесить их всех трех на крестах. Здесь же стояла и матерь их и говорила им:

– Спасайтесь, дети мои возлюбленные, и примите венец от Христа.

И сказала Мария, вися на кресте:

– Да спасешься и ты, матерь наша с плодом чрева твоего, ибо принесла нас ко Христу.

После этого Марфа и Мария прободены были на крестах, а Ликарион усечен воином мечом.

Соименный девству[172], святой Парфений родился в Мелитополе[173]. Отец его, по имени Христофор, был диаконом одной из церквей этого города. Парфений с детства не был научен грамоте, но, слушая в храме Божественное Писание, он многое из него так хорошо изучил, что мог сравняться со всяким искусным книжником. В юности он часто ходил на одно недалеко расположенное озеро и, ловя там рыбу и продавая ее, вырученные деньги раздавал нищим. С самых юных лет он был исполнен благодати Божией; восемнадцати же лет он, призыванием пресвятого имени Христова, стал изгонять из людей бесов и творить многие чудеса.

После того как слава о святом Парфении стала распространяться между людьми, Филипп, епископ Мелитопольский, призвал его к себе. Исследовав о святом юноше все, что он слышал, и удостоверившись во всем этом, он подивился его добродетели и Божией в нем благодати и велел научить его книжному искусству. Потом вскоре епископ Филипп назначил святого Парфения, вопреки его желанию, пресвитером и поручил ему попечение над одним из храмов. В сане пресвитера святой Парфений еще более подвизался в добродетелях. Получив от Господа сугубую благодать святости и чудотворения, он исцелял всякие болезни и именем Господа нашего Иисуса Христа совершил много предивных чудес. Среди таких чудесных знамений, между прочим, было следующее.