Мануфактура выделена 37‐ми учащимся, обувь – 12‐ти…

Несколько заявлений от учеников с просьбой выделить обувь, в том числе четыре заявления от ученика Федора Абрамова…

Кажется, это самые ранние автографы писателя.

Рядом с каракулями других учеников Веркольской школы, почерк десятилетнего Федора Абрамова поражает своей красотой и твердостью. Чем-то этот почерк схож с почерком старовера-книжника…

«Учительнице Веркольского училища I ступени

Евгении Арсентьевне Каменской

От ученика Абрамова Федора Александровича.

Заявление

Прошу дать купить мне ботинки, так как я не имею кожаной обуви и прошу дать мне мануфактуры на верхнюю рубашку и на брюки.

Мое социальное положение маломощный середняк.

Придет весна, мне совершенно не в чем идти в школу.

Прошу похлопотать об обуви. Мне тот раз не дали ничего дак дайте пожалуйста мне кожаную обувь к весне.

Нам бы хоть дали 2‐им одни башмаки и мануфактуры.

Проситель Федор

7 февраля».

Как явствует из протокола заседания комиссии, распределявшей 15 февраля 1931 года мануфактуру и обувь, «маломощному середняку» Федору Абрамову не досталось ничего.

Федор Абрамов потребовал объяснений.

Учительница, Евгения Арсентьевна Каменская, попыталась объяснить десятилетнему сироте, что маломощные середняки не имеют права претендовать на дармовые кожаные ботинки.

– Но у меня же нет обуви! – возражал одиннадцатилетний маломощный середняк.

– Зато у тебя, Федя, есть братья, – говорила учительница. – Они уже работают в лесу, и ты можешь попросить помощи у них…

Объяснения эти Федора Абрамова не удовлетворили, и он написал председателю Веркольского сельсовета новое заявление:

«В Веркольский сельсовет т. Игнатову

От ученика Абрамова Федора Александровича.

Заявление

Товарищ Игнатов прошу мне дать купить мануфактуры. Когда вы давали мануфактуры тот раз, мне не дали и нынче давали мануфактуры и ботинки и катанки мне опять не дали. У меня отца нету, мать вышла из годов, и кто же мне дал мануфактуры.

Есть 3 брата, один учится в ш-к-м (школе колхозной молодежи. – Н.К.).

Один женился брат, он получил премию в лесу и ему нужно на себя и жену. Он нам не дал.

Один брат работал в лесу всю зиму, а недели три он болел и ему премию не дали. Которой нынче вступил в комсомол. Мы ходим в школу я и сестра и не которому нам не дали мануфактуры.

Прошу товарищ Игнатов не отказать моего ответа.

Проситель Федор».

Но и товарищ Игнатов, хотя третьеклассник Федор Абрамов и объяснил, что им с сестрой надеяться сейчас на братьев не приходится, не откликнулся на заявление одиннадцатилетнего просителя.

И тогда 13 марта «проситель» Федор Абрамов обратился уже непосредственно в сельсовет Верколы:

«В Веркольский с/совет

От ученика III группы I ступени Абрамова Федора Александровича.

Заявление

Прошу настоящим разрешить купить мне ботинки так как мне ни который раз не дали ничего.

Когда приходит весна мне совершенно ни в чем ходить в школу. И еще прошу дать мануфактуры материи на рубашку и штаны.

Социально мое положение маломощный середняк.

Проситель Федор Абрамов

13 марта 1931 года».

Поражает несоответствие взрослого почерка этих записок и их по-детски наивной аргументации.

Приближается весна, распутица… Федору и его сестре не в чем будет ходить в школу… Неужели, лучшему ученику, придется сидеть всю весну дома на печи, безнадежно отставая от учебы?

Но это аргументация ребенка.

А у товарища Игнатова и его приближенных, заседающих в комиссии, аргументация совсем другая. По их спискам ребенок-сирота проходил как середняк и поэтому права ходить в обуви не имел…

Это была та жестокая несправедливость, с которой впервые столкнулся в своей жизни третьеклассник Федор Абрамов и рядом с которой придется ему жить и дальше.