Если он слышал, как кто-то говорил недозволенное, Курин восклицал: «Ага!» и бежал к Переверзневу. Майор вызывал провинившегося к себе и тот возвращался с надранными ушами и красными от пощечин щеками. Но это – те мелочишки, о которых не стоило и говорить. Хуже – если майор не вызывал. Курин представлял дело так, будто на провинившегося собирается досье, которое, подобно мине замедленного действия рано или поздно сработает. Во взводе стало тяжело дышать. Курсанты стали бояться сказать лишнее слово. Они уже боялись друг друга. Тягостная атмосфера постепенно сгущалась. Это чувствовали и офицеры: старлей – командир взвода и командир батареи капитан Строев. По правде говоря, они и сами побаивались Курина, и, особенно, – его покровителя. С каждым словом приходилось быть на стороже. Чувствовал это и майор Магнитштейн.
Однажды, за несколько дней до выезда в летний лагерь, он рассказал для разрядки анекдот. Произошло это так: уходя на перерыв, майор предупредил, на последнем занятии расскажу притчу. Она относится к вам.
После перерыва Курина не оказалось на месте. Мы переглянулись, не сомневаясь, что он побежал к Переверзневу. А Магнитштей, словно не заметив этого присел на его место и начал: «Ну вот, притча, которую я обещал рассказать».
« Из чьей жизни?» – спросил кто-то.
– Из жизни курятника.
По рядам пробежал смешок.
– Ну так что – рассказывать или не стоит?
– Конечно, рассказывать!
«Так слушайте:
Одной курице очень хотелось вступить в мафию. Пошла она к капитану мафиози и рассказала о своем желании. «Синьора, – сказал капитан, – мафии не существует»! Тогда курочка пошла к полковнику от мафии и попросила о том же его. «Синьора, – ответил полковник, – мафии не существует»! Курочка поплелась к генералу – результат был тот же. Когда печальная она возвратилась в курятник, другие куры обступили ее, и стали расспрашивать о мафии. «Мафии не существует!» – ответила курочка. И все решили, что в мафию ее таки взяли, и можно начинать бояться.
В этот момент за дверью раздался шлепок и створка открылась. Появился бывший тюремный вертухай, ведомый за ухо Переверзневым. «Отряд не заметил потери бойца». – произнес особист и, бросив на Мотвея зловещий взгляд. втолкнул Курина в аудиторию – Возвращаю!»
«Займите свое место! – сказал Магнитштейн Курину.
И тот сел, бросив на Магнитштейна не менее зловещий взгляд. А Переверзнев ушел.
«Товарищ майор, – спросил кто-то из взвода, – можно вопрос?»
– Задавайте.
– А где у притчи – мораль?
– А сами не видите?
– Не успел разглядеть: помешали.
– Все вам мешает! Мораль – такова: человеку с куриными мозгами в этой жизни придется не сладко.
Грохот смеха разорвал тишину. Не смеялся только один человек, фамилия которого столь удачно вписалась в притчу.
12.
Два дня назад я был дежурным по классу и после окончания очередной пары, когда курсанты уже покидали аудиторию, Магнитштейн произнес знаменитую фразу из фильма: «А вас Паланов я попрошу остаться». Никто на это не обратил внимания: как дежурный, я обязан был задержаться и помочь расставить пособия.
«У меня к вам просьба, – негромко сказал майор, когда я переносил трубу допотопного оптического дальномера с треноги на стеллаж в расположенной рядом коморке, – приходите к нам в воскресенье. Мы с Парашей ждем вас. Она обещала напечь пирожки с грибами и капустой, какие вы любите».
– Пирожки это – дело. Лишь бы здесь отпустили.
Не волнуйтесь. Об этом я позабочусь.
Открыла мне Прасковья Ивановна, – худая жеманная хохотушка, со сверкающими, как у мужа глазами. «Наконец-то, Боренька! Что случилось? Мы уж думали не придете».