Человеку нечего дать Богу, потому что всё – Божий дар. Человек приносит Богу только свой дневной и ночной труд. И он должен приносить его целым, то есть труд должен быть продуктивным, истинным, совершенным, плодотворным. Труд свидетельствует о любви сердца или же о забвении Бога. Через труд человек выражает свое покаяние, благодарение, жажду Бога или же делает явным то, что он увлечен миром и теряет время из-за своей теплохладной жизни [1, 349].

Мы ничего не делаем сами по себе: даже нашими желаниями и подвигами, нашими бдениями и самыми простыми занятиями управляет Бог, а мы – орудия в Его руках. Потому нам нечего принести Богу в благодарность за свое спасение. От Господа и все наши мысли, всё берет начало в Боге, совершается Богом и заканчивается в Боге, Который соединяет в Себе всё – в Нем Едином заключается всё [3, 34].

Грех не может быть препятствием для любви Бога и Его премудрого Промысла. Напротив, грех в конечном счете может приблизить грешника к Царствию Небесному, ввести его в рай, если он покается и действительно возлюбит Бога, подобно евангельскому разбойнику и блуднице. Но и человеческая добродетель не имеет достоинства сама по себе, она являет собой лишь слабый отблеск безмерной любви Божией к человеку, Его неустанного промышления о нем, Его Божественной щедрости.

Если у меня есть какая-то добродетель, талант, если я поступаю по совести, то все это от Бога, дар Божий. Но в сравнении с праведностью Христа, Пресвятой Богородицы и святых моя добродетель все равно что темное пятно, она ничтожна в глазах Божиих. Так что ни мой грех, ни моя праведность не имеют сущности, потому что человеческая праведность – это лишь смутное отражение праведности Божией, а грех – только отсутствие добра [3, 232].

Даже от Бога мы не должны ожидать справедливого отношения к себе. Как правило, по нашему мнению справедливо одно, а по суду Божию – другое. Поэтому мы и заключаем, что Бог нас не помнит, забыл про нас. Как часто мы упрекаем Бога: «Для чего Ты меня оставил?» Но по-настоящему справедливым оказывается то, о чем мы никогда не думали, а то, что мы считаем справедливым, – это самая большая ошибка [2, 201].

Мы не можем жаловаться на то, что Бог чего-то не дает кому-либо из нас или всем нам. Милость Божия безмерна, и Он дает нам все. Все наши достижения исходят от Бога. Может ли бесплодная родить или способная к деторождению быть уверенной, что родит? Но когда Бог того желает, рождают и бесплодные. Наша молитва, намерение сделать что-то хорошее – тоже действие Божией благодати. Да и наше знание, интеллектуальное или сердечное, соответствующее человеческим силам, на самом деле – действие Божие, через которое Бог открывается нам [2, 202].

Божественный Промысл, которому ведомо все, может и совершить все, не отнимая при этом у человека свободной воли. Только одно невозможно для всемогущей Божией десницы – одолеть человеческую волю. Но если человек делает над собой самое малое усилие, склоняя свою волю к добру, Бог сразу помогает ему, если только тот всецело предает себя Промыслу Божию.

Удивительно, до какой степени промышляет Бог о человеке! Как близко Он приникает к нему, словно делаясь самим этим человеком! Как Он склоняется над душой и стремится обратить ей на пользу любую ее наклонность, только бы избавить ее от вечной смерти, привести в единение с Собой. Бог сотворил человека для Себя и ведет его к Себе всеми возможными способами, используя в первую очередь то, что человеку близко. Бог знает его образ мыслей и обращается к нему на языке, хорошо знакомом ему с детства, так, как говорили с ним его отец и мать [3, 28].