Вам, наверное, интересно знать, почему я до сих пор одна? А это очень просто! Те, кто нравятся мне, считают меня полной дурой, а те, кому нравлюсь я, такие долбоёбища, что лучше быть одной, чем с такими. Но долго я не буду одна. Я просто не размениваюсь на что попало. Кира попала под его влияние, и я не вижу ничего в этом хорошего. Помню мы прогуливались по Донецку втроём, и она к нему льнет всем телом, прижимается, а он такой холодный высокомерный, и никак любовь не выражает. Кира потом объяснила, что это он как бы меня стеснялся, а когда они вдвоём, то он внимательный и чуткий.

Да, мне могло показаться, но один случай, свидетелем которого я стала, доказывал, что я на Диму наезжаю не без основания и не из-за зависти. Так вот! Мы шли в филармонию, билеты на которую достала я, нам в музыкалке каждый месяц выдавали бесплатные абонементы. Прикиньте, он даже на билеты для своей девушки не потратился. Да, вы можете сказать, что это же я пригласила и отдала билеты, и жаловаться не пристало, но… Мы ходили на концерт Вивальди, потом был антракт, и все направились в буфет, мы тоже туда, кофе стоил 20 грн. Учитывая то, что его можно по 4 грн купить в кофейном автомате на улице, это для меня прям дорого. Но мне захотелось, Кире тоже, и ладно я не рассчитывала, что Дима проявит жест щедрости в сторону меня, потому что он как бы не обязан, но ведь Кире… А по итогу, мы купили кофе, он достал первым кошелек, вытащил 20 грн, Кира свои вытащила деньги, и я свои. Я понимаю, что дорого, но себе же ты купил! Ладно, если ты такой нищеброд, то купил бы этот кофе Кире, а сам бы соврал, что я типа не хочу, а вот этот поступок – жлобство самое натуральное. Чтобы мой отец к матери так мелочился или к нам? Мы ни в чём не знали отказа, и в кафе посидеть, и купить сладенького в магазине. Если конечно мы хотели прям чего-то вообще-вообще, то тогда отказывали нам родители, а, чтобы с чашкой кофе жлобиться? Я категорически против, чтобы она выходила замуж за него. Либо она будет сама обеспечивать семью, либо на каждую мелочь ей придётся ему предъявлять чек, а без его разрешения даже водички не купит. Хотела я любви, а теперь думаю – да ну нахрен.

Маргарита Макарова

Когда Маргарита поступала в музыкальную школу, то не думала, что, во-первых, будет так сложно, а, во-вторых, что после этого «сложно» станет легче. В детстве ей не запрещали ходить на какие-либо кружки, но у девушки не было рвения на этот счёт. Придя в музыкальную школу взрослым человеком, она оказалась нулёвой совершенно. Притом, что она слышала ноты, воспроизвести их голосом она не могла. В советские времена после такого провального теста в музыкальную школу не приняли бы. Сыграть какую-то элементарную детскую композицию она тоже не могла: руки заплетались, Марго не успевала за метрономом. На сольфеджио она не различала интервалы и не могла их петь. К счастью, ей попались грамотные педагоги, которые шаг за шагом давали знания и умения и не позволяли сдаться. Она невольно сравнивала себя с теми, кто младше и соображал лучше, играл сложные произведения Баха, а она не в состоянии справиться с простейшими детскими композициями.

Больше всего она боялась академконцертов, Михаил Семенович, преподаватель по синтезатору, тоже их не любил, но стремился ей поставить оценку как можно выше и других убеждал сделать то же самое. Нет, оценки она получала не за красивые глаза, а потому, что прекрасно сочиняла. В её этюдах были такие ходы, которых делать по правилам нельзя, но они настолько хорошо звучали, что преподаватели, пусть и немного подумав, но накидывали ей баллов за сочинительский талант. Шло время, Марго уже и музыкальные диктанты писала наравне с другими детьми в музыкалке и ноты брала без дрожи и страха в голосе, хотя в хоре ещё стремилась слиться с другими голосами, чтобы не портить всю картину.