– Сеня, так это правда? Действительно здесь и снимали? – спросила я у брата.

– Да, конечно, а ты что не видишь? – уверенно ответил Сеня.

– Вижу… Это то самое место. Эх! Жалко никому похвастаться нельзя о том, что я была на этом самом месте, – на тот момент я действительно поверила этой шутке и достаточно долго оставалась в неведении, пока не посмотрела два видео и не сравнила их между собой.

Яхта, тем временем, отправилась в море. Как только она покинула бухту, гид радостно сообщил, что теперь мы оказались в Эгейском море, чем встретил восторженное ликование экскурсантов. Такое впечатление, что мы попали в сказку: чистое, прозрачное море изумрудного цвета, которое искрилось в лучах летнего солнца, при полном штиле ничто не мешало, и можно заглянуть глубоко-глубоко и разглядеть все камешки на дне… И острова. Множество островов, как маленьких, так и средних размеров, на которых раньше были целые города и древние поселения. С заметным постоянством они вырастали перед нашими восхищёнными глазами. Гид рассказывал через громкоговоритель о Греции, Султанате и Византийской империи, о низвергнутой венецианцами династии Палеологов, воинственной династии Ангелов, пришедшей им на смену, и о расположенной здесь в пределах этих островов Латинянской империи. Эту историческую сводку я почти забыла, просто любовалась морем, островами и мечтала, как бы я жила на одном из таких островов, отрезанная от цивилизации, но рядом с бирюзовым и волшебным Эгейским морем. Я точно не буду страдать без компьютера и телевизора, мне вполне хватит территории острова, где в гордом одиночестве я буду гулять, дышать чистым воздухом и по несколько раз в день ходить купаться в море, нырять и находить части несметных сокровищ, которые перевозили когда-то затонувшие корабли.

Яхта совершила свою первую остановку в открытом море, можно было купаться. Мама воздержалась от купания, мы, естественно, не отказались. Прямо с трамплина мы спрыгнули в море: папа – «русалочкой», брат – «бомбочкой», ну а я – «солдатиком». Море было тёплым и ласковым, даже теплее, чем Средиземное, мы с удовольствием ныряли, плавали наперегонки, но и папа не отставал от нас. Он предложил устроить состязание: кто быстрее доплывет до острова, тот… тот в общем молодец. Напрягая все свои силы, мы плыли быстрее и быстрее, вот уже и выгоревшие хвойные иголки с деревьев были в воде, вот уже и до дна можно достать, но первым выйти на мелкий песок, засыпанный хвоей, посчастливилось братишке. После чего, он сразу же зашёл в воду: уж очень больно впивались иголки в стопы.

– Да где же вы были? Десять минут вас выглядываю, уже стала волноваться! – зря мама волновалась конечно. И я поспешила поделиться с ней радостью:

– Мам, ты просто не поверишь! Мы доплыли до того острова! Вот только иголок в воде много! Но так…

– Что же вы со мной делаете, я вас вблизи выглядываю, а вы заплыли непонятно куда!

– Не волнуйся, Аня, они были под моим присмотром, – радостно защищал меня папа.

– Понятно, Женя, значит, это ты инициатор.

– Ну конечно я, так что успокойся. Обед ещё не подавали?

– Вот уже подают, только вас и жду, пошли, пока не остыло.

– Есть! Мы идём есть! Ура! – бежал за стол Сеня. – Я такой голодный, съем всё, что угодно! А ты, Рита?

– Я, пожалуй, тоже.

Пообедали мы со зверским аппетитом, пошли в ход и сырки, и апельсины, взятые в отеле: настолько сильно мы проголодались. После обеда яхта снова отправилась в плавание, перед нашими глазами предстал небольшой остров, на котором почти не было деревьев, стояли руины монастыря, здесь яхта и причалила. По трапу все сошли на берег, вначале увиденное не слишком впечатлило: руины старых храмов и монастырей я видела и раньше на экскурсиях. Но когда папа сказал посмотреть под ноги, то я обомлела: галькой разных размеров и цветов была выложена икона Иисуса Христа. Ошибок не было: лик выполнен древними византийскими творцами идеально, с высоты казалось, что это и не морская галька вовсе, а нарисованное яркими красками изображение или витражное стекло в храме. Я уже не помню, что там экскурсовод рассказывал, настолько я была поглощена этой красотой, которую, казалось бы, не мог создать человек, но создал. Очень робко я прикоснулась к изображению – да, это была раскалённая галька, один из тысяч камешков, которые в своём единстве делали изображение живым. Если люди так вдохновляются богом, что могут создать такое, то и я могу с его помощью сделать что угодно, вот только как они этого сумели достичь? Это дарование или сиюминутное прозрение? Вдохновение или просто умение? Создали эту икону быстро или не хватило одной человеческой жизни, чтобы проделать такую работу? Мои раздумья прервал папа: