Конечно, имплантация протезов для Гермеса была связана с определенными проблемами и риском, как, впрочем, любая операция. Ветеринар продолжал лечить инфекцию культей. Поскольку заживление у черепах происходит медленно, Гермеса привезли ко мне не сразу. Операция также требовала времени на подготовку. Мы волновались, что этот процесс окажется слишком долгим и качество жизни черепахи будет слишком плохим, чтобы мы могли продолжать. Кроме того, оставался риск возвращения инфекции. Более того, даже если бы теоретическая возможность сделать миниатюрные импланты для крохотных костей черепахи существовала (а мы знали, что никто прежде ничего подобного не делал), операция обещала быть очень сложной и могла привести к механическим повреждениям. Кости и кожа могли не нарасти на импланты.

С такими же точно осложнениями сталкиваются не только люди, но и собаки, кошки, но на сей раз ситуация усугублялась временем реабилитации, мелкими размерами костей и другими неизвестными факторами. Если бы Хелен решила продолжать, операция и послеоперационный уход потребовали бы командных усилий – усилий множества ветеринаров, моих интернов и сестер, а также клинической команды клиники, где ранее наблюдался Гермес. Пришлось бы привлечь основного ветеринара Гермеса, поскольку он специализировался на экзотических животных и точно знал, как ухаживать за черепахой и выполнять медицинские манипуляции. Принимая во внимание все это, нам предстояло ответить на основной вопрос: будет ли решение об операции этически верным?

Когда люди сталкиваются с подобными решениями, они часто спрашивают: «А что бы сделали вы?» Раньше я отвечал откровенно и говорил, как поступил бы, если бы речь шла о моем домашнем любимце. Сегодня же я не могу ответить на этот вопрос, так как мой ответ может быть воспринят как «принуждение». Многие обращаются ко мне, потому что уже прошли через множество других ветеринаров, которые приложили все усилия, но решить проблему так и не смогли. Некоторые из них не соглашались с моими решениями, которые могли бы вселить надежду и утешение в родителей животных. Сегодня я могу сделать только одно: доступно и объективно объяснить юридическому опекуну животного все варианты и изложить перспективы дальнейшего существования, а также этическую сторону дела.

Мы с Хелен обсудили положение черепахи, а также вопрос о том, не является ли эвтаназия в этическом плане наиболее приемлемым исходом. Решение о выполнении операции целиком зависело от Хелен. Конечно, ее ветеринар и я могли бы отказаться от лечения и рекомендовать эвтаназию, но мы не могли принудить Хелен усыпить Гермеса.

Хелен решила согласиться на операцию.

Операция была проведена в ноябре 2017 года. Установкой трех бионических протезов в лапы Гермеса занимался я, наша команда интернов, несколько медсестер и консультант, профессионально занимающийся экзотическими животными. Мы тщательно продумали операцию и с технической, и с медицинской точки зрения, а также с учетом особенностей послеоперационного ухода. В одной из палат мы построили специальный теплый и светлый бокс для Гермеса. Операция была очень сложная: каждый из крохотных имплантов имел небольшую втулку и две маленькие пластинки, соединяемые с плечевой и бедренной костью 1,5-миллиметровыми винтами, а также платформу для закрепления костей, на которой могла нарастать кожа, и еще одну втулку, к которой прикреплялась искусственная конечность. Внутренний имплант – это эндопротез, а внешняя лапа – экзопротез. Вместе эндо- и экзопротез образуют «бионическую конечность». Аналогичные импланты мы использовали для кошек и собак. Операция шла по плану. После операции мы наблюдали за Гермесом – раны его заживали хорошо, и он отправился домой. Целую неделю он энергично пытался подняться вплоть до того, когда мы прикрепили ко втулкам его новые лапы.