– Сельсовет как раз места и не нашёл. Нет места для бани ветерану труда. Облик села должен быть, вероятно, без бань. Нас простых пенсионеров не спрашивают. Приедет начальство, проедет по центральной улице, бань не видно, значит, порядок. В одном месте облик села нарушается, в другом пожарных не устраивает, в третьем санэпидстанция и конца этому не видно. Ты ведь знаешь, сколько сейчас контор, всем кормиться надо, работу свою показывать, а работа-то она вся на бумаге. Поэтому бань для нас и не предусмотрено. Пенсионеры – люди второго сорта, отработанный, так сказать, материал и никого не интересует, есть у тебя баня или нет.

Может бы Сельский Совет и рад бы был помочь, да все эти СНИПы и ППБ в Москве написаны. Пойти навстречу, значит, пойти против государевых слуг, тех, что сидят выше. В прошлую зиму областная комиссия за это сельсовет оштрафовала.

– Что же делать-то?

– Писать надо депутатам Госдумы, они же законы принимают.

Алексей Иванович зашёл в предбанник, подбросил в топку дровишек. Стало слышно, как затрещали еловые поленья.

– Банька ещё постоит. Может на мой век её и хватит. Смотри, вокруг сколько бань. Со всех домов сюда ходят. Прыгают через грязь и мусор, подъездов-то нет, ни дров подвезти, ни воды. Здесь заботы об облике села нет, после бани и в грязь. Надо же как-то проползти до сухой дороги! Не знаю, что важнее, выдержать геометрические фигуры домов в идеальном порядке или сделать действительно для людей нормальные для житья удобства. Я объехал много сельских местностей, и везде люди живут, имея своё подсобное хозяйство, в том числе и баню. Приятно посмотреть, когда у людей в субботний день топятся бани. А здесь хотят село сделать, как чистый лист бумаги в конторе. Вероятно, разные понятия у простых людей и ответственных работников об уюте и порядке. Это, Фёдор, нашему уму не понять. Мы с тобой через грязь еще попрыгаем и детей научим, и внуков. Они и будут тут архитектуре учиться.

Подошёл Кузнецов, который тоже топил баню по случаю субботы – для деревенского мужика это банный день. Большинство труб «банного городка» дымило.

– Я сегодня сапоги одел. После вчерашнего дождика пройти невозможно, а воду едва навозил. Не едет тележка по нашим колдобинам: что к ближней колонке, что к дальней, всё равно через эту непролазную грязь. Жена давно меня ругает, что ближе баню не построил, а разве от меня это зависит? Вон, на том конце леса я гараж начал строить среди других таких же гаражей и среди сосен. Так оказалось он по архитектурным меркам не подходит по высоте. Я посмотрел, он не выше других и не выше сосен, но всё равно кому-то не нравится. Нет для простого мужика уважения и понимания, что ни сделаешь, всё не так. Возможно, боятся, чтоб самолёт крышу не зацепил или гуси при перелёте в родные места не задели, других ограничений по высоте я не вижу. Сосенки всё равно выше гаража.

Кузнецов тоже числился в пенсионерах. Впрочем, и большинство «банщиков» имели пенсионный возраст. Внукам и детям некогда такой чепухой заниматься, как топка бани, а у пенсионеров любимое занятие.

      Мужики смотрели, как женщина пробирается через грязь. За собой она волочила тележку с пустой флягой. Колёса не крутились, проваливаясь по самую ось. Тележка застревала и не слушалась хозяйку. Все представили, как она будет обратно пробираться с полной флягой. А расстояние по этой «дороге жизни» не близкое, добрая сотня метров будет. Мучиться приходится в основном пенсионерам.

Из-за угла соседней баньки вышла распаренная женщина с двумя маленькими детьми. Детишки ловко запрыгали по кучам мусора и грязи, преодолевая препятствия. Женщина тоже, боясь оступиться, перепрыгивала через лужи.