Галя резко повернулась, молча прошла мимо тети Лены и быстрым шагом направилась в сторону больницы.

Степан лежал на кровати с перевязанной головой и с закрытыми глазами, кажется, спал. Галя тихо подошла к нему, села на стоявший рядом с кроватью стул. Степан ровно дышал. Нежность и жалость охватили Галю, и она легонько прикоснулась к Степиной руке. Неожиданно Степан открыл глаза. Галя попыталась убрать руку, но не тут-то было он быстро накрыл ее другой рукой.

– Вот я тебя и поймал, теперь не отпущу никогда.

– Пусти, дурак, я думала он умирает, а он придумал женихаться. Пусти, мне больно.

Степан поднес ее руку к губам и нежно поцеловал. У Гали перехватило дыхание. Ей поцеловали руку! Такое она видела только в кино и не понимала зачем, но оказалось это так приятно. Она замерла, а потом ее пальцы невольно слегка сжали руку Степана. В ответ Степан, приподнявшись обнял девушку и попытался привлечь ее к себе, но не тут-то было.

– Ну и ну! Какой ты быстрый! – Галя высвободилась из объятий и отдернула руку. – Ты лучше расскажи, как ты сюда попал?

– Ну как попал? Иду себе домой и вдруг – бац и что-то упало на голову, и вот я здесь. Больше добавить нечего, несчастный случай.

– Кого-нибудь запомнил?

– Нет. – неожиданно для себя ответил Степан.

– Похоже, я знаю, что на тебя упало. Я с этим разберусь.

– Ну уж нет, разбираться буду я сам!

Строго возразил Степан и взял Галину руку, опять поцеловал ее ладошку и прижал к своей щеке.

– Все это ерунда, образуется. Главное для нас, что мы любим друг друга.

– Что ты себе позволяешь? – искренне возмущенная девушка освободила руку и встала с намерением уйти.

– Мы с тобой знакомы в общей сложности несколько минут, а ты уже ведешь себя по-хамски.

– Постой, Галя, не уходи, прости меня, это больше не повторится. Понимаешь, я очень тебя люблю и любил всегда, даже когда ты была еще маленькой.

От последних слов Галя невольно улыбнулась и, глядя на взволнованного Степана, произнесла:

– Ладно! Жизнь покажет, а вот насчет твоих слов, что больше не повторится, надо подумать.

Галя резко повернулась и, уже выходя из палаты негромко произнесла:

– Завтра после работы зайду.

Через два дня меня выписали. В тот же день вечером я встретил Галю возле клуба и, несмотря на ее протесты, пошел провожать. Мы немного погуляли и по настоянию Гали расстались у все той-же трансформаторной будки. По пути в общежитие я услышал за спиной торопливые шаги, надо сказать, я их ждал, и когда они приблизились резко повернулся. Передо мной оказались четверо с виду агрессивно настроенных парней.

– Ну что, Бандера, похоже, ты так ничего и не понял. Сейчас повторим урок, может, поймешь, если на этот раз выживешь.

Говоривший в натянутой до бровей кепке достал из кармана нож и направился ко мне то ли попугать, то ли всерьез решил проучить. В следующее мгновение он оказался на земле, сбитый с ног ударом моего кулака. Остальные как по команде набросились на меня с разных сторон. Драка быстро закончилась. Нас окружили дружинники во главе с участковым дядей Гришей. Подъехала милицейская машина и всех правых и виноватых отвезли в участок, правда, кроме первого нападающего, его со сломанной челюстью отвезли на скорой в больницу.

Допрашивали нас по одному. Последним вызвали меня.

В прокуренной комнате за столом сидел дядя Гриша и что-то писал, поднял голову и, кивком указав на стул и не отрываясь от писанины произнес:

– Я еще в больнице понял, что ты это так не оставишь, ну и пришлось за тобой понаблюдать. Этих парней я давно знаю, по ним тюрьма плачет, но все не было серьезной причины задержать их, а теперь преступление налицо – групповое вооруженное нападение, не скоро выйдут на свободу. Пиши заявление.