И та сила, которая до сих пор была такой загадкой для Анюты, вдруг обретет для нее смысл. Он открывается ей вдруг так просто и ясно, что Аня удивленно моргает, глядя, как пожирает огонь в печи жалкие остатки ее печали, не понимая, как не познала она этого раньше. Ведь все это время была рядом та, кто этой силой владела, гордо нося ее имя – Вера…
И будет новый день…
И будет… Жизнь…
И будет еще один светлый дом…
А на крыше этого дома будет такой флюгер, что все соседи завздыхают завистливо, глядя, как вертит хвостом, повинуясь ветру, задорный кот.
И будут дети…
Трое у Ани. И еще двое у Веры.
И будет счастье…
Оно войдет тихими шагами в большой просторный двор, на котором будут стоять рядышком два дома. Ласково кивнет судьбе, потянув за край ее черной вуали. Снимай, мол. Не нужна уж больше.
И судьба улыбнется в ответ, скидывая с себя темные одежды.
А, и правда! Довольно!
Хранители
– Женщина, дайте пройти!
Кто-то толкнул Лену в спину, и она невольно сделала еще шаг, вцепившись в ручки коляски, чтобы не упасть на скользком тротуаре. Распахнутое пальто в который раз сыграло с Леной злую шутку. Его развевающиеся полы не давали увидеть, почему она идет так медленно, да еще и посреди тротуара.
– Ой, простите!
Девушка, бегущая куда-то, обогнала Елену и запнулась, увидев коляску Максима. Тот сидел, сложив руки на коленях, и не пытался помогать маме. По такой погоде он больше мешал бы, чем помогал, крутя колеса неуклюжей коляски руками.
Лена, вздохнув, кивнула девушке:
– Ничего. Беги!
Посмотрела вслед торопыге, поправила шапку Максиму и снова взялась за ручки коляски.
– Поехали дальше? Время у нас еще есть. Но его, как всегда, совсем немного.
– Мам, а как бы нам найти его на то, чтобы не только в поликлинику сходить? – Макс оценил расстояние до конца тротуара и все-таки взялся за обод колеса.
– Максим, ты бы посидел спокойно, а? Я сама! Это тут участок такой, а дальше уже почищено. Видишь? Дальше снега нет. Вот дорогу перейдем, и дальше – сам!
– Хорошо!
– Погоди, а что ты хотел? Зачем тебе время?
Максим замялся.
– Мне Витя сказал, что на Соколова открыли новый магазин с моделями. Там краска есть, которая мне нужна.
– Макс, мы туда не доберемся. Это далековато по такой свистопляске. К вечеру опять снегопад обещали. Да и спускать тебя вниз второй раз… – Лена осеклась, когда увидела, как понурился сын. Согласится, конечно, с ее доводами, но расстроится. – А давай, я сама схожу? Ты мне напиши, какая краска нужна, и я куплю. А ты с бабушкой Верой побудешь.
– Почему с бабушкой? Она сегодня своими делами собралась заняться. Говорила, что будет цветы пересаживать.
– Так, реванш же! Ты ее в прошлый раз трижды в шахматы обыграл! Она требует продолжения баталии. Говорит, что ее еще никто так лихо не обыгрывал, и теперь ей стыдно! А еще она обещала тебя научить играть в покер.
– Это же карточная игра, мам!
– О, сынок! Это не просто игра! Это целая философия!
– А ты умеешь?
– Немного. Меня мама Вера тоже учила. Но у меня таких способностей к математике нет, как у тебя. И поэтому, я все время проигрываю. Там нужно хорошо уметь считать и продумывать ходы наперед.
– Как в шахматах?
– Почти!
– Хорошо! Тогда я побуду с бабушкой. Только…
– Сынок, я знаю, что ты хочешь сам попасть в этот магазин. И с удовольствием тебя туда доставлю. Но давай ближе к весне, а? Тогда мы с тобой сможем гулять в ту сторону хоть каждый день. И парк там рядышком. Утки твои любимые… Да? Ты согласен?
– Ладно…
– Отлично! Рассказывай, какая краска тебе нужна?
– Красная! Только не такая, как у моих гусар, а другая…
Максим увлекся, объясняя матери, какую именно краску ей следовало найти в магазине, и его руки пришли в движение, отпустив колеса коляски. Елена снова вздохнула, кивая сыну, и возобновила свой крестовый поход. Ведь иначе она происходящее назвать не могла.