Следующую тираду она не поняла, выловил лишь одно знакомое слово «тархан».

- Я приму меры, - очень убедительно пообещал Павел, но Аня криво усмехнулась про себя – как бы ни пытались делать вид маги, что они освоились в здешнем мире – наивность их иногда поражала. Например, телефон. Те же теневики откуда-то взяли номер Анны, и все попытки ограничить с ними контакт натыкались на неумолимость прогресса: захотел – позвонил. Отбирать мобильник – глупость, а блокировка или отслеживать входящие – дело, конечно, полезное, но выполнимое для спецслужб, а не для магов.

- Павел, мне нужны не меры, а информация, и главное не в том, что у вас случилось с теневиками, а в доверии. Вы не доверяете мне, как я могу доверять вам?

- Анна, - помолчав, ответил мужчина, - твое желание разобраться понятно, как и опасения, но даже у вас есть такое понятие, как уровень допуска. Прости за прямоту, ты для нас тоже новый человек. Я обсужу этот вопрос с координатором.

            Машина вырулила со двора на шоссе, вклиниваясь в поток машин. Рабочий день начался.

            Коротко пиликнул телефон – смс. Анна разблокировала экран, прочитала сообщение и выругалась про себя. День обещал быть насыщенным, а вечер тем более.

            Незнакомый номер в ультимативной форме предлагал:

            «Сверим показания болотников? Заеду в восемь. Покормлю заодно, тощая – смотреть страшно».

- Что там? – настороженно осведомился Павел, перестраивая машину в крайний ряд.

- Спам, - кратко ответила девушка, торопливо удаляя коварную смс. Мобильный какое-то время нервирующе позависал, потом смилостивился и стер смс. Анна перевела дух, удивляясь сама себе. Врет, что называется, и не краснеет. Но встретиться надо. Сверить показания, заодно еще чего полезного узнать от самого теневика. Фактически сейчас она – слепой котенок, которого выбросили в большой мир.

            Да и запрета на подобную встречу ей никто не объявлял – посмели бы, ха! А уж ухитриться и провести встречу приватно, без чужих ушей – пусть у теневика голова об этом болит.

            Услыхав звонок, Клавдия Петровна бросилась к двери, чудом разминувшись с углом прихожей. Долго возилась с замками – руки тряслись, потом, наконец, замки поддались, и дверь открылась.

- Фух, - выдохнула Анна Сергеевна, впадая в коридор. Её лицо было румяным от мороза, темно-карие глаза светились лихорадочным блеском, да и сама госпожа Травкина словно скинула за утро лет десять, не меньше. А может, все дело было в короткой мальчишеской стрижке, в осветленных волосах и крупных, украшенных сапфирами серьгах, придающих лицу восточное очарование.

- Ох, Клава, утомили меня твои голубки, - она грузно уселась на тумбочку, та опасно заскрипела под монументальными формами, но разваливаться не спешила, - еле ноги унесла, чтобы не раскланяться с твоей красавицей.

            Клавдия Петровна и по лицу подруги поняла, что ноги пришлось уносить не по возрасту быстро.

- Ну что там, Травка, что? – от волнения она принялась дергать Анну Сергеевну за рукав пуховика.

- Погоди, дай отдышаться, - Травка была неумолима. -Иди лучше чайник ставь.

            Когда по кухне поплыл горький аромат свежезаваренного чая с летней сладостью ромашки – для нервов полезно, Анна Сергеевна вплыла в кухню, царственно прошествовала к столу и присела на табурет. Кухня как-то сразу съежилась, устыдившись своих скромных восьми метров перед лицом полноценного пятого размера.

Несмотря на объемы, Анна Сергеевна ухитрялась двигаться плавно, голову держать высоко, спину прямо, а плечи расправленными. Назвать её «толстой» язык не поворачивался. Анна Сергеевна была из той особой категории русских женщин, у которых широким было все: лицо, кость и… душа. Именно за последнее её и ценил покойный муж, а его сослуживцы продолжали ценить.