Глава пятая

У подъезда они попрощались. Анна сухо кивнула в ответ на просьбу быть готовой к десяти, повернулась и, не оглядываясь, шагнула в подъезд. Пес затрусил следом.

            Глупо. Они взрослые люди, а она дуется, словно ребенок, которому запретили смотреть поздний фильм. Нет, поправила себя Анна, не ребенок, а взрослая, самостоятельная женщина. Ей двадцать шесть лет. Она, считай, успела и замужем побывать, только без печати в паспорте. И в походы ходила, и в отпуск с подружками ездила. Да ей отдел должны были под руководство на следующий год передать!

 А тут... домой одной дойти нельзя. И всего-то пару кварталов пешком.

            Анна злилась, пока поднималась на лифте, злилась, когда открывала ключом квартиру, а потом все мысли выветрились из головы под тревожным взглядом мамы.

 - Ну, слава Богу, нагулялись, - улыбнулась она, а голос звучал надтреснуто и глухо, - давайте мыться и за стол. Или вас покормили?

            Вальди облизнулся и выразительно гавкнул.

 - Голодные?

            Мама рассмеялась уже легко и свободно, оттаивая и становясь прежней.

 Когда, намыв лапы собаке и умывшись, Анна появилась на кухне, там стоял такой одуряющий запах, что все мысли отказаться и пойти спать, испарились сами собой.

            Пес весело хрустел кормом в углу. На столе дымилась жаренная с луком картошка, высился горкой салат из капусты, а на отдельном блюде лежали румяные, пухлые котлеты, именно такие, какие она всегда любила.

            От понимания, что этого больше не будет, в горле образовался комок. Вот переедет она и придется самой жарить котлеты. Эх...

 - Садись, садись, - подтолкнула её мама, потом принюхалась. - Не пила вроде, - и неожиданно добавила: - Зря.

 - Мама! - возмутилась Анна. - Ты же знаешь, я не пью.

 - Знаю, знаю, - отмахнулась Клавдия Петровна, - и целиком поддерживаю, но иногда, в стрессовой ситуации, алкоголь помогает достичь нужного расслабления. И поверь мне, как медику, лучше раз нарушить собственные принципы, чем заполучить долго и нудно лечащийся невроз с депрессией.

 - Или еще более долго лечащийся алкоголизм, - хмыкнула Анна.

 - Золотая середина, дорогая, - пропела мама, подкладывая котлеты на тарелку.

            Девушка в легком шоке переварила услышанное. Она всю жизнь считала мать ярой противницей животных и алкоголя. Даже по праздникам у них нередко вместо вина был сок или компот. А тут... Нет, безусловно, сегодня день сплошных сюрпризов.

            Поздно вечером дверь в затемненную комнату тихонько приоткрылась, и туда заглянули Клавдия Петровна с мужем. Николай Александрович поздно вернулся с работы и не застал знаменательных событий, произошедших в семье, а потому сейчас с легким удивлением рассматривал черную зверюгу, вольготно развалившуюся на кровати дочери. На темной шерсти была четко видна рука девушки, обнявшая шею собаки.

            Зверюга приоткрыла один глаз, подняла голову, оглядела стоящих на пороге, задержав более внимательный взгляд на мужчине, затем шумно вдохнула и, удовлетворенно мотнув хвостом, вернулась к прежнему занятию.

            За эти жалкие секунды звериного взгляда Николай Александрович почему-то ослабел в ногах, вновь ощутив себя зеленым студентом на первом экзамене в институте.

            Наваждение нахлынуло и ушло, оставив после себя привкус легкого одобрения - проверку прошел.

            Клавдия Петровна, уже одобренная ранее, а потому не ощутившая ничего, ойкнула и рванулась было согнать наглеца с кровати, но муж не дал, придержав за плечо и поманив обратно, в коридор.

 - Не мешай, пусть спит, - добавил он шепотом, закрывая за ними дверь.