– Да вас как только ни называй, вы от этого не меняетесь, – пробормотал Константин. – Ладно, не пыхти, договорились!

– И науки мои не ментовские, а юридические, – не мог успокоиться Макеев. – Захотел практикой свои теории проверить. Сам сюда напросился. Только мои теории начальству не понравились.

– А что у тебя там за крамола такая была? – спросил Константин.

– Ничего особенного, – все еще обиженно проворчал Макеев. – Долго рассказывать… Да вот, хотя бы всего один пример. Я там привел статистические данные по организованной преступности в Москве и Московской области и сравнил их с результатами наших внутренних расследований фактов коррупции в органах милиции. Зависимость оказалась прямо пропорциональная. Конечно, это никому у нас не понравилось и меня с радостью отпустили в Запрудный. Знали, сволочи, что здесь меня гораздо легче из органов выкинуть. Дорого мне этот эксперимент обошелся.

– А ты не расстраивайся – не велика потеря, – усмехнулся Константин. – Подумаешь, горе, из ментов выгнали. Радоваться надо.

Макеев недоуменно посмотрел на Панфилова, потер мгновенно покрывшийся капельками пота лоб ладонью, но готовую сорваться с языка фразу проглотил.

– Ладно, – сказал он, уже полностью беря себя в руки. – Замнем для ясности… Так вот. Меня к тому времени отсюда уже сняли, вернее, я в отпуске был. А на моем месте уже новый начальник командовал, я даже и не знал еще, что меня уволить из рядов решили. Этот новый, майор Кондрашов, сразу сообразил, что можно хорошо руки погреть на твоей брошенной собственности. Если с умом подойти. Формально она тебе принадлежит, но тебя нет, и никаких вестей о себе ты не подаешь. Он решил какого-нибудь родственника твоего найти, и на него твою собственность оформить, ну, вроде как управляет он ею в твоих интересах.

– Родственника? – переспросил удивленный Константин. – Нет у меня никаких родственников. Не могли они никого найти.

– Вот и они с такой проблемой столкнулись, – подтвердил Макеев. – Но выпутались. Разыскали какого-то парнишку, молоко на губах не обсохло. И объявили его твоим сыном, мол, родила от тебя какая-то баба.

– Сыном? – опять переспросил Константин. Он был явно растерян.

Макеев внимательно на него посмотрел.

– Ну, тебе виднее, кем он тебе доводится, – сказал он. – Только мальчишечке идея понравилась. Он какие-то документы разыскал, вроде бы письма твои к его матери. Долго с юристами шушукался, короче, оформили его опекуном твоего имущества. Он и казино теперь опекает. А его опекает майор Кондрашов. Доходят до меня слухи, что девяносто процентов выручки не Андрею этому попадает, а в карман майора Кондрашова.

– Как ты его назвал? – спросил Константин. – Андрей? А мать его как зовут?

– Померла его мать недавно, – вздохнул Макеев. – Убил ее какой-то маньяк вместе с подружкой. Татьяной ее вроде бы звали…

– Значит, Андрей… – повторил Константин. – Вот оно, значит, как. Мать не захотела… А этот, видишь, в наследники мои решил… И что же он, этот Андрей-то, как он, вообще?..

Константин и сам, наверное, не мог бы объяснить, о чем он конкретно спрашивает, но Макееву и не нужно было объяснять. Он умел отвечать на вопросы, которые трудно сформулировать.

– Завидует он тебе, – усмехнулся он. – Наследником Жигана себя считает. Братву в Запрудном прикармливать начал. Ну, те делают вид, что признают его. Но это все театр. Там сопливый еще мальчишечка. У них там Егерь сейчас верха качает. Он деньги у этого сопляка берет, а за спиной у него смеется. Банк твой он закрыл – не понимает в этом ни уха ни рыла. Еще я слышал, свою команду какую-то набирает. Зачем, не знает никто. Такие же, как он, дохляки, тренируются целыми днями, железо нянчат. Живет он, кстати, в твоем же доме, где ты раньше жил. И на твоей машине, конечно, ездит.