– Нет. Я возьму зонт и проверю что там, – сказал Богдан твёрже, любящим взглядом глядя на жену и сына. Он сказал так чтоб успокоить Веру. Спутанные волосы свисали с её худого плеча. К левому плечу, обняв мать, прижимался ребёнок. Вера обняла сына и смотрела на мужа. Он посмотрел на неё и улыбнулся. Всё в ней было ему приятно: её малинового цвета губы, зелёные глаза, блестящие, когда она смотрит телевизор, светлые волосы щекочущие лицо Богдана, когда во время секса Вера сверху. Богдан улыбнулся ей, протянул губы к её губам, нежно прикоснувшись, чтоб снять то напряжённое состояние, необъяснимой опасностью влившееся в небольшой трёхкомнатный дачный домик, натянув расслабленные мышцы жильцов до состояния рогатки перед выстрелом. Вера целовалась, не закрывая глаз, ожидая объяснений. Но отстранив лицо тут же всё поняла. Его мысли передались через поцелуй. Богдан должен посмотреть, что происходит. Вера поняла по взгляду, что решение, которое принял муж самое верное, спорить бесполезно и глупо. Поцелуй ослабил нервы, выпирающие на лице, успокоил её и прогнал по телу ощущение расслабленности, а твёрдое лицо мужа говорило, что всё под контролем и страх следует прогнать пинком, нацепив на шею колокольчик как прокажённому.

Вера обнимала сына, который начал засыпать и смотрела, как Богдан надевал штаны, выглядывая в окно. Она дышала спокойней, рассредоточила воткнутые в одну цель мысли по всему телу, ощутив, что плечо, на котором свисал сын начало затекать. Вера улыбнулась мужу, положила сына на кровать и легла рядом, накрыв его одеялом.

Страхи часто бывают безосновательными. Хорошим примером этому служат боязливые утверждения детей, ложащихся спать в отдельной комнате, где по их словам слышны странные звуки. В данном случае было несколько вариантов объяснения шума. Дикое животное могло забраться по веткам и теперь не может слезть. Маловероятно, но ещё меньше шансов, что их решили напугать намеренно.

Богдан глядел в окно, ища среди серых линий забора и деревьев признаки автомобиля или ещё что-то указывающее на присутствие человека. Он должен посмотреть, больше некому. Сидеть до утра не сомкнув глаз не лучший вариант. Богдан надел штаны и включил свет. Серые полосы дождя снаружи окон перестали быть видны и сменились ярким пятном, отражающимся от люстры.

– Вы сидите тут, – сказал он, завязывая резинку штанов в узел. Вера кивнула. Немного прищурившись после лёгкого лунного света, Богдан пошёл к двери.

– Свет выключи, – сказала Вера и легла на подушку. Богдан щёлкнул выключателем и вышел в прихожую, освещённую неопределённой формы пятном лунного света, пробивающегося сквозь преграду дождя, веток и влажного стекла. Богдан направился проверить, закрыты ли окна и двери в кухне и прихожей. Возможно, где-то протекает вода. Судя по прыжкам или броскам на крышу, шифер мог лопнуть. Богдан прошёл через прихожую, осторожно ступая по большому ковру, расстеленному по всему периметру комнаты. Он видел капли воды, бегущие по стёклам, включил свет и шуршал вещами на вешалке в поисках куртки и зонта. В такую погоду он мог легко простудится. В данный момент эта мысль отступила, занимая последнее место в зрительном зале приоритетов. В первую очередь его интересовал посторонний на территории дачи. Зонт был на месте. Помимо него Богдан накинул куртку. Она обдала прохладой. На несколько секунд он вышел на кухню и вернулся, держа фонарь. Богдан был готов выйти и готовился к встрече с незнакомцем. При такой погоде увидеть что-то можно было только направленным светом. Богдан схватил ручку двери готовясь выйти навстречу опасности, но замер. Дверь оказалась приоткрытой. Богдан видел потоки воды, заполняющие крыльцо и слышал шум ветра. Сквозняк обдавал грудь и ступни прохладой. Дрожь щекотала бока. Цепочка на двери была снята и болталась как маятник настенных часов. При виде её Богдан задумался, закрывал ли он дверь перед сном. Он не помнил этого.