– Хорошая мысль. – она мечтательно заправила прядь волос за ухо. Просидев молча минуту, она встала и ушла.

Я послал ей в след воздушный поцелуй и решил надраться этим вечером.

Вскоре она вернулась и сказала:

– Твоя взяла. Давай найдем укромное местечко, и я трахну тебя так, что ты будешь вспоминать меня всю свою жизнь.

Она не наврала. Я до сих пор иногда вспоминаю ее. В те годы я не был обделен сексуальными партнерами. Но то что вытворяла со мной она… Это был жесткий панк-рок, на фоне мелодичного монотонного фолка моих прошлых экспериментов. Я узнал, что такое анальный секс, сквирт, бдсм, застывшая бабочка, горловой минет, фут-фетиш, массаж простаты, двойное проникновение с использованием фаллоимитатора, унижение и доминирование.

Идя домой ранним утром, я ощущал себя проституткой выебаной толпой пьяных дембелей. Удовлетворение быстро покинуло меня. Я чувствовал только боль, тут и там отзывающуюся во всем теле. Жалел ли я об этом? Нет. Но на своем опыте до конца осознал скрытый смысл поговорки: в тихом омуте черти водятся.

Умных женщин у меня больше не было. Я не говорю, что простые или глупые не интересны. Наоборот – в них кроется вся любовь. Они наивны, открыты, живы. В них кроется все самое чистое и светлое. Они наш путь, наш воздух, наше все. А умные для извращенцев и мазохистов. Поэтому я и выбрал Лену. Полюбил ее всем сердцем, отдавая всего себя без остатка.

Я распахнул дверь автомобиля и тут же захлопнул. Вспомнив о красных трусиках в кармане, достал их. Зачем я спер их, я и сам не знаю. Но приносить их домой сродни самоубийству. Я внимательно разглядел трусики: прозрачные шортики в кружевном исполнении. Представив Эльзу в них, я немного разволновался. Как же она сексуальна. Мы по-настоящему знакомы всего один вечер, но я уже увидел больше, чем мне полагалось. Какая она грациозная и привлекательная без верхней одежды. Как бы мне хотелось прикоснуться к ее груди, шее, стиснуть ее ягодицы, крепко прижать к себе и поцеловать ее пухленькие и теплые губы. Я непроизвольно притянул трусики к своему лицу и вдохнул весь сладостный аромат. Запах вскружил мне голову, и я вдохнул еще.

В окне соседнего дома загорелся свет. Я воровато отпрянул от красных трусиков и заметался по салону. Куда их девать, ума не приложу. Открыв бардачок, я забросил их к пачке сигарет и захлопнул дверцу. Позже решу, что с ними делать.

Дома оказалось мертвецки тихо. Наверняка Лена уже спит. Тревожить мне ее не хотелось, и я решил разместиться на диванчике в гостиной. Но сначала мне требовался горячий душ.

Вода окончательно меня прогрела, и я ощутил такую усталость, что с трудом добрался до дивана. Уткнувшись лицом в мягкую подушку, я почти забылся сном. Но из спальни донесся голос Лены.

– Максииим.

– Да, Лен.

– Ты купил молока?

Да твою ж мать.

На следующий день пробка парализовала движение куда хуже вчерашнего. Стальные коробки вросли в асфальтированную дорогу, не желая двигаться вперед. Водители материли друг друга, смирившись с безысходностью, а те, кто посмелее так и норовили втиснуться в соседний ряд. Я держался до последнего, но, когда стрелка моих наручных часов критически подползла к восьми, я занервничал. Нужно было ехать на метро. А теперь от меня ничего не зависело. Оставалось ждать, пока течение реки не соблаговолит двинуться дальше. Как на зло, еще и солнце принялось палить с самого утра. На моем лбу выступила обильная испарина. Прошло две недели, как кондиционер приказал долго жить. Отдавать машину в ремонт у меня не было ни времени, ни сил. Я опустил стекло, в надежде вдохнуть хоть мало-мальски свежий воздух. Не нашелся и он.